Полное собрание сочинений. Том 02 - Страница 74

Чрезмерное восхваление умерших товарищей вошло в обычай в наших партийных кругах. Замалчивание слабых сторон и преувеличение положительных - характерная особенность нынешних некрологов. Это, конечно, неразумный обычай. Мы не хотим следовать этому обычаю. Мы хотим сказать о тов. Г. Телия только правду, мы хотим познакомить читателя с Телия, каким он был в действительности. И вот действительность говорит нам, что тов. Г. Телия как передовой рабочий и как партийный работник был до конца безупречным и неоценимым для партии человеком. Все то, что больше всего характеризует социал-демократическую партию: жажда знаний, независимость, неуклонное движение вперед, стойкость, трудолюбие, нравственная сила, - все это сочеталось в лице тов. Телия. Телия воплощал в себе лучшие черты пролетария. Это не преувеличение. Нам это покажет сейчас его краткая биография.

Тов. Телия не принадлежал к числу “ученых”. Он самоучкой одолел грамоту и стал сознательным. Уехав из сел. Чагани (Телия был родом из сел. Чагани. Кутаисского уезда), он нанялся в качестве домашнего слуги в какую-то частную семью в Тифлисе. Здесь же он научился говорить по-русски и пристрастился к чтению книг. Но ему быстро надоела профессия слуги, и он вскоре поступил в железнодорожные мастерские, в столярный цех. Эти мастерские сослужили большую службу тов. Телия. Они были его школой, здесь он стал социал-демократом, здесь он закалился и стал стойким борцом, здесь же он выдвинулся как способный и сознательный рабочий.

В 1900-1901 годах Телия уже выделялся среди передовых рабочих как один из достойных вожаков. Со времени демонстрации 1901 года в Тифлисе тов. Телия уже не знал отдыха. Пламенная пропаганда, создание организаций, участие в ответственных собраниях, упорная работа в деле приобретения социалистического самообразования - вот чему отдавал он все свое свободное время. Его преследовала полиция) разыскивала “с фонарем в руках”, но все это только удваивало его энергию и жажду борьбы. Вдохновителем демонстрации 1903 года (в Тифлисе) был тов. Телия. Несмотря на то, что полиция гналась за ним по пятам, он поднял знамя, он произнес речь. После этой демонстрации он уже полностью переходит на нелегальное положение. С этого года он по поручению организации начинает “путешествовать” по разным городам Закавказья. В том же году, по поручению организации, он направился в Батум для устройства нелегальной типографии. Но на станции Батум его арестовали с оборудованием указанной типографии и, спустя короткое время, отправили в кутаисскую тюрьму. С этого момента начинается новый период в его “беспокойной” жизни. Полтора года тюремного заключения не прошли бесследно для Телия. Тюрьма стала его второй школой. Посредством постоянных занятий, чтения социалистических книг и участия в дискуссиях он заметно увеличил свой умственный багаж. Здесь же окончательно сложился у него тот непреклонный революционный характер, которому завидовали многие ив его товарищей. Но та же тюрьма наложила на него печать смерти, та же тюрьма наделила его смертельным недугом (чахоткой), который свел в могилу нашего лучшего товарища,

Телия знал роковое состояние своего здоровья, но не это тревожило его. Его беспокоило лишь одно - “праздное сидение и бездействие”. “Когда же я дождусь того дня, когда по-своему развернусь на просторе, снова увижу народную массу, прильну к ее груди и стану служить ей”, - вот о чем мечтал запертый в тюрьме товарищ. И эта мечта сбылась. Через полтора года его перевели в “малую” кутаисскую тюрьму, откуда он сразу же бежал и появился в Тифлисе. В это время в партии происходил раскол. Тов. Телия тогда примыкал к меньшевикам, но он вовсе не походил на тех “казенных” меньшевиков, которые меньшевизм считают “кораном”, себя - правоверными, а большевиков - гяурами. Телия не походил и на тех “передовых” рабочих, которые изображают себя “социал-демократами от рождения” и, будучи круглыми невеждами, потешно кричат: нам знания не нужны, мы - рабочие. Характерным свойством Телия было именно то, что он отрицал фракционный фанатизм, всем своим существом презирал слепое подражание и до всего хотел дойти своим умом. Вот почему, бежав из тюрьмы, он тотчас же набросился на книги: “Протоколы второго съезда”, “Осадное положение” Мартова, “Что делать?” Ленина, его же “Шаг вперед”. Надо было видеть исхудавшего, пожелтевшего Телия, который, настойчиво корпя над книгами, с улыбкой говорил: “Как я вижу, решить, быть ли большевиком или меньшевиком, не так-то легко; пока не изучу эти книги, до тех пор мой меньшевизм построен на песке”, И вот тов. Телия, изучив необходимую литературу, вдумавшись в споры между большевиками и меньшевиками, взвесил все и только после этого сказал: “Я, товарищи, большевик; как мне кажется, тот, кто не большевик, несомненно, изменяет революционному духу марксизма”.

После этого он становится апостолом революционного марксизма (большевизма). По решению организации, в 1905 году он направился в Баку. Устройство типографии, налаживание работы районных организаций, участие в руководящей организации, присылка статей для “Пролетариатис Брдзола” - вот чем занимается там тов. Телия, Во время известного провала арестовали и его) но и тут он “ускользнул” и опять поспешил в Тифлис. Проработав некоторое время в тифлисской руководящей организации, он принял участие в общероссийской конференции большевиков в Таммерфорсе в 1905 г. Интересны его впечатления от этой конференции. Он с большими надеждами смотрел на будущее партии и с сияющими глазами говорил: последних сил не пожалею для этой партии. Но в том-то и было несчастье, что сразу по возвращении из России он слег в постель и уже больше не вставал. Только теперь он начал серьезную литературную деятельность, Во время своей болезни он написал: “Что нам нужно” (см. “Ахали Цховреба”), “Старые и новые мертвецы” (ответ Арч. Джорджадзе), “Анархизм и социал-демократия”* , “Почему нас называют бланкистами” и др.

В последние дни он нам писал, что подготовляет брошюру по истории кавказской социал-демократии, но безжалостная смерть преждевременно вырвала перо из рук неутомимого товарища.