Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда) - Страница 47

Выскочивший из КПП нервный, в камуфляже и черной бандит ке малый отчитал растяп-электриков и связался по телефону с муниципалитетом: работы оказались срочными. Через десять минут все, однако, вошло в норму.

Во второй раз свет вырубило без двадцати двенадцать, и бригадира работяг, буквально, втолкнули за ворота внутрь, чтобы показать обормоту, что он наделал, а затем снова пин ком вышвырнули вон.

На возвратившегося к месту работы бригадира жалко было смотреть.

В двенадцать подача электроэнергии возобновилась.

В третий раз, - ну, уж это слишком ! - авария с подачей электроэнергии произошла двадцать минут четвертого. Электрикам грозили всеми карами: наказать, разогнать, лишить тринадцатой зарплаты. Но это скорей -для острастки: да и когда это Россия обходилась без головотяпства ? !

В половине шестого, когда работяг уже след простыл, здание и соседние улицы погрузились в тяжелые сумерки. Самое скверное: отключило не только электропитание, но и телефонные линии.

Особняк ослеп и оглох прямо на глазах..

Именно в эту минуту группа людей, подъехавших в микроав тобусе, в камуфляжах в масках, с привычной быстротой, выдававшей бывших сотрудников спецслужб, используя две склад ные лестницы, переправились через высокий забор.

На мертвых экранах мониторов ничего, естественно, не отобразилось.

Спеназовцы, обежав здание, появились у тяжелой входной двери. Электронный страж не работал. Дежурного секьюрити, не успевшего соорентироваться и приоткрывшего дверь не во время тут же подмяли, наложили на лицо повязку, пропитанную сильно действующим усыпляющим веществом...

Справиться бесшумно со вторым охранником не удалось. При свете фонариков на шум из кабинета появился рослый худощавый блондин с длинной шевелюрой, бородой и усами, как у Христа на картинах времен классики.

Мгновенно оценив обстановку, он бросился назад к дверям. Выбить их штурмующим оказалось не так просто.

Шестеро в масках, ворвашиесь в здание, сгрудились у две ри. Один из них присоединил к дверному замку небольшой заряд и отскочил в сторону. Движение пальца по пульту, и дверь разворотило...

Из кабинета раздались встрелы. Один, второй...

Сквозь развороченную дверь внутрь один за другим влетели слезоточивые заряды - десятое поколение пресловутой "черему хи".

- Выходи! Быстро...

Ответом был женский плач и задыхающийся кашель.

Ворвавшиеся внутрь люди с фонариками выволокли из кабине та яростно трущего глаза главу медицинского центра и его секретаря - заплаканную полуодетую молодую женщину, пытавшуюся промыть себе водой из вазы с цветами...

Пистолет Рындина выбили у него из рук, а один из нападавщих с кажущейся легкостью мгновенно вырубил и его самого Спа сителя. Теперь он в отключке валялся на полу в приемной.

- Ну, козел! - сказал старший, - по - видимому, - бригадир, - Ты нас запомнишь ! Мы тебе сейчас такое устроим, всю жизнь будешь вспомиать...

Железный лом угодил в большой аквариум у окна. Звон стекла, звук хлынувшей воды, колотящиеся в мокрых водорослях рыбки...

- Понеслась ! - послышался искаженный лихостью голос старшего.

Первый компьютер, рассыпавшись на куски, испускает свое выключенное электрическое дыхание, как живое сушество. За ним наступает очередь второго...

Дальше приходит черед факсов.

- По моджахедам, - огонь! - глухо взрывается голос старшого.

Автоматная очередь бьет по шкафам, дырявит дорогие карти ны на стенах, в клочья разносит хрустальную чешскую люстру, за которую заплачена тьма денег.

Нападающие работают сноровисто. Вывернутые из всех ящи ков дискеты исковерканы и изломаны каблуками. Антикварный письменный стол - любовь Рындина и его гор дость -жалобно, в предсмертной тоске трещит тонконо гий всеми костями и узорчатой спинкой: его перевернули и выламывают ножки.

Вазы и сувениры швыряют о стены. По разбитым факсам и те лефонам шаркают ноги в тяжелых ботинках. Один из малых в маске открывает дверь в туалет с душем и унитазом.

- Пусть в дырку ходит!

Слова его вызывают почти истерический хохот. Шутка в такой момент вдесятеро смешнее.

Малый сгибается, устанавливает миниатюрный пакет со взрывпакетом, поджигает шнур и закрывает дверь в туалет. Унитаз разлетается на куски.

Это даже уже не хохот: лай. Рычание ?

Звонит телефон. Старшой берет трубку.

- Ну ?!

Явно доволен услышанным.

- Скажи ему сам...

Он подносит к уху Рындина трубку своего сотового теле - фона и тот, медленно приходя в сознание, слышит:

- Мы еще тут попридержали двоих на проходной. Павленко и второй, с грузинской фамилией. К боссу шли. Компаньоны ! Повели себя невежливо. Круто... Думаю, им прямой путь в травматологический путь. Он ведь открыт круглые сутки...

Рындин пытается вывернуться, достать ногой старшого, но в ответ получает несколько сильнейших, с оттяжкой уда ров. В пах. По голове. По ребрам...

Стекленея взглядом, старшой мычит:

- Ну, тварь ! Мы тебя еще перевоспитаем...

Он показывает рукой на секретаря, Карину.

Дрожащую и подвывающую, ее подводят к окну. Задирают платье. Стаскивают тоненькие трусики. Раздвигают ноги...

Плачущая навзрыд женщина, люди в одинаковых масках и камуфляжах. Карнавал жестокости и насилия...

Граница между зверем и человеком в нем самом. И если он забывает об этом, он превращается в зверя...

Старшой подходит к неподвижно распластавшемуся на полу Рындину, расстегивает ширинку и начинает мочиться ему в лицо.

Рындин сжимает глаза, старается отстраниться от едкой, теплой струи.

Милиция выехала по звонку из травмопункта. Врачи обязаны сообщать о всех случаях, связанных с криминалом...

Двое обратившихся за помощью врачей-бизнесменов были избиты неизвестными, когда приехали к себе в Медицинский центр. У обоих оказались одинаково сломаны кисти правых рук. Перелом у Кавторадзе был сложный, к тому же прибавилось подозрение на сотрясение мозга: его отправили в 1-ую Градскую. Павленко после того, как наложили гипс, был отправлен домой.

Картина, которую застали на месте оперативники, была чудовищной. Избитые секьюрити, раскуроченная дорогая техника.

Менты тут же осмотрели особняк и сразу в тем ноте наткнулись на потерпевших. Ими оказались мужчина и женщина. Глава медицинского центра и его секретарь.

Ноги и руки их были связаны. Рты залеплены плотной клейкой лентой. Пленников освободили.

Из КПП притащили имевшиеся там стеариновые свечи Мужчину переложили на сломанную кушетку. Женщина поднялась с пола сама.

У ментов сразу возникло подозрение, что она изнасилована, но для возбуждения уголовного дела требовалось ее заявление, а она его не спешила сделать. Да и они не были в нем вовсе заинтересованы.

Секретаря в сопровождении одного из оперов отправили домой. Боссу предложили медицин скую помощь, но он отказался:

- Я врач, сам знаю, что мне сейчас больше всего необходимо...

Менты посмотрели на него с любопытсвом. хорошая парилка...

Рындин с трудом досидел, пока секьюрити вызывал шофера. Сам бы он вести машину не смог.

С ним оставались два старших опера, оба в гражданском. Молодой и циничный - из райуправления, постарше - из МУРа - подполковник лет пятидесяти: осторожный, уклончивый.

Оба были заинтересованы в одном: не дать делу о нападении на Медицинский центр "Милосердие- 97" и его председателя дальнейший ход. Заказные преступления такого рода, как правило, не раскрываются, а это детективов не украшает. А тут еще с одной стороны начальство, а с другой потерпевший. Приходилось лавировать, юлить, темнить. У обоих это неплохо выходило.

Своими успехами они в немалой степени были обязаны науке, в узком кругу специалистов носившей ироническое название "паракриминалистики".

- Так, все же, кто это по вашему ? - муровский подполковник курил сигарету за сигаретой, причем, как заметил Рындин, каждый раз старался не затягиваться.