Первый шаг к бессмертию, страницы дневника (СИ) - Страница 17

- Какой шум они подняли в этом году, - сказал Том, наблюдая за суетой в гостиной, из-за всеобщего веселья и шума заниматься было невозможно, да и не хотелось, радостное настроение так и наполняло гостиную змеиного факультета, передаваясь Реддлу, хотя он и не собирался помогать рисовать плакаты или заниматься декорированием каменных стен.

- Так все случится уже сегодня, всего несколько часов осталось, - взволнованно сказал Лестрейндж, радостно озираясь по сторонам. К шуму голосов добавилось тихое шуршание радио, Том оглянулся и увидел Кингула, он настраивал старенький радиоприемник, стоящий в другом углу гостиной, вскоре помехи сменились веселой музыкой, кто-то из слизеринщев одобрительно загудел. Том не смог сдержать довольной улыбки, было что-то в таких моментах всеобщего волнения и предвкушения. Сам Редлд сидел в полутемном углу гостиной рядом со стеной, заставленной сплошным стеллажом, заваленным книгами, пергаментами и старыми, забытыми перьями. Вокруг него кто на полу, кто на небольшой софе, кто на маленьких мягких скамеечках расположились его друзья из круга Пожирателей смерти и Генриетта, сидевшая на мягкой подушке на полу, рядом с его креслом. Тема квиддича не обошла и их мрачную компанию и молодые Пожиратели горячо обсуждали стратегию предстоящей игры, новых игроков гриффиндорской сборной, да и квиддич в целом, к тому же в этот круг входила чуть ли не вся сборная факультета, так что сменить тему было практически невозможно.

- И все же, я считаю, нужно было “размятая” с гриффиндорцами перед матчем, - с сожалением сказал Эйвери, с надеждой глядя на Тома.

- Нет, эту тему мы уже обсуждали, ты же ведь не хотел бы меня разочаровывать, правда, Эдвин? - мягко спросил Реддл, угрожающе улыбаясь.

- Я помню, помню, - пробасил капитан сборной.

-Ставки, делаем ставки, дамы и господа. С каким счетом Слизерин победит, по вашему мнению? - раздался звонкий голос Трэвэрса, высокий семекурсник с гривой черных волос, стоял на столе и размахивал блокнотом.

- О, уже ставки делают, - радостно сказал Лестрендж, открывая бутылку сливочного пива.

- Руди, ты с ума сошел, - Эйвери выхватил у Лестрейнджа бутылку и поставил ее на столик рядом, - перед игрой ничего крепче тыквенного сока!

- Ну так это всего лишь сливочное пиво! - запротестовал ловец.

Послышались привычные крики Миртл, оповещающие о том, что кто-то вошел в гостиную. Через несколько секунд появились четверо пятикурсников, нагруженные коробками со сливочным пивом и огне виски, все в общем зале радостно зашумели.

- Эйвери, забери-ка выпивку у младших, рано пока устраивать такое веселье, - тихо приказал Том, Эйвери тут же кивнул и бросился выполнять просьбу старосты.

- Ты что, в сквибба превратился, даже радио нормально настроить не можешь, не мужчина, а сплошное разочарование. Если бы не чистота твоей крови, я бы не в жизни согласилась выйти за тебя! - перекрывая всеобщий шум, раздался высокий истерической тон Друэллы, она снова набросилась с упреками на Кингуса, который лишь разводил руками и не мог произнести ни слова.

- Мне его иногда так жалко бывает, - сочувственно сказала Генриетта, прижимаясь к колену Реддла, поднимая взгляд на старосту. - Я рада, что у нас с тобой все хорошо.

- Конечно, - не глядя на девушку, сказал Реддл и небрежно погладил ее по голове, неспешно перебирая мягкие пряди ее волос, от этого Генриетта прижалась к нему еще ближе, довольно зажмурившись.

Вся радостно-возбужденная обстановка вокруг, преданные друзья, готовые выполнить любую его просьбу, магия, пронизывающая воздух, невольно заставили Тома расслабится и хоть на время забыть обо всех переживаниях. Он был дома, в единственном месте, дорогом его сердцу, так почему бы просто не наслаждаться этим спокойствием, забыв о преследовании Дамболдора, о крестражах, обо всех проблемах на один единственный день?

В этот день не только Слизерин прибывал в волнительном предвкушении первой игры. Во время обеда гриффиндорцы радостно подбадривали свою сборную, некоторые из студентов разукрасили себе лица в алый и золотой цвет своего факультета. Атмосфера между двумя факультетами накалялась, слизеринцы пытались сломить дух противников еще во время обеда, устроив словесную потасовку, которая чуть не закончилась дуэлью, если бы не вмешались старосты.

- Успокойтесь,- приказал Том своим друзьям, которые убийственными взглядами смотрели на гриффиндорский стол, готовые в любой момент сорваться с места и вступить в бой.

- Конечно, милорд, мы и так спокойны, - не убедительно сказал Лестрейндж, сжимая вилку так сильно, что у него побледнели костяшки пальцев.

- Привет, - к их столику подошел Ивен, в руках коктевранец держал флажок со слизеринским гербом. - Пришел пожелать вам удачи, - улыбнулся Розье и несколько раз взмахнул флажком.

- Спасибо Розье, это очень…мило, - подозрительно глядя на коктевранца сказал Эйвери, пронзая вилкой сосиску.

- Мерлинова борода, да что ж это творится то? - к ним подсел Кингус, вид у него был измученный.

- Что случилось, Кинг? - без особого интереса спросил Реддл, бросая быстрый взгляд на преподавательский стол за которым сидела Миневра.

- Друэлла только сейчас меня отпустила, я думал, она всю душу из меня выпьет! Честное слово, я думаю, она это может, - обреченно заверил друзей Блек и залпом выпил бокал тыквенного сока.

- Просто ты позволяешь ей с собой так обращаться, - не согласился Том, он вообще с трудом мог понять, как Кингус может терпеть подобные унижения каждый день, хотя, судьба друга его не сильно волновала.

-Так, если я начну с ней спорить, то все еще хуже будет, она от этого, кажется, удовольствие получает, - обреченно сказал Кингус, отрезая себе кусок пирога с патокой.

- Ну, может, есть несколько способов? - спросил Лестрендж, но Том уже не прислушивался к их разговору, он внимательно смотрел на Миневру. Она молча сидела за преподавательским столом рядом с профессором Грабли Дерг, ее лицо было сосредоточенным и даже измученным, к сожалению, с такого большого расстояния нельзя было уловить о чем она думает, но Том надеялся, что имеет к этому отношение.

- Том, тебе положить пирог? - заботливый голос Генриетты вывел его из задумчивости. - Твой любимый, с патокой, - Гринграсс мило улыбнулась, счастливо глядя на Реддла и даже не подозревая, что ее заботливый тон раздражает юношу.

- Спасибо, я сам, - тут же ответил юноша, перекладывая к себе в тарелку последний кусочек пирога с патокой. Все-таки в Хогвартсе замечательно готовили, не то что в приюте, где ученикам постарше частенько приходилось самим работать на кухне, помогая пожилой поварихе.

После обеда ученики разошлись по общим гостиным, некоторые, самые отъявленные любители квиддича, уже сейчас отправились на трибуны, чтобы занять лучшие места, а сами игроки направились в раздевалки, чтобы собраться перед предстоящей игрой. Том, не смотря на разочарованный вид Генриетты, не пошел со своими друзьями, а направился в кабинет трансфигурации, нужно было еще разок встретится с МакГонагалл. Он уже чувствовал на занятиях ее взгляд на себе, чувствовал ее мысли, знал, что, благодаря своим усилиям, и постоянному вниманию к бывшей гриффиндорке, уже почти перешел ту черту, после которой она сможет ему полностью доверять. Осталось совсем чуть-чуть и с этим спектаклем можно будет покончить.

Она, как всегда, была в своем крошечном кабинете (Том всегда удивлялся, почему Дамболдор не отвел своей любимой ученицы помещение побольше, ведь в замке было предостаточно пустующих залов и кабинетов). Миневра заполняла журнал, рядом с ней лежала внушительная стопка пергаментов. Том тихонько постучался о косяк открытой двери.

- Разрешите войти, профессор? - с наигранной серьезностью спросил Том, улыбаясь девушке.

- Конечно, Том, проходи, - устало вздохнув, пригласила его МакГонагалл, снимая очки.

Реддл неспешно зашел в небольшой кабинет, заставленный книжными шкафами, где хранились книги и работы учеников, и прикрыл за собой дверь. В кабинете Миневры было на удивление светло и тепло, все свечи источали настоящий солнечный свет, так что, не смотря на холодную серую погоду за окном, в помещение было по-летнему тепло и ясно. Хотя Реддлу больше нравился мягкий холодный свет, как тот, что освещал гостиную Слизерина, солнечный свет слишком яркий. В кабинете было всего одно большое окно, из которого открывался вид на запретный лес, и частично можно было разглядеть совятник.