Перечитывая Мастера. Заметки лингвиста на макинтоше - Страница 44
Следующее правило заключается в том, что на длительность наказания влияет сознательность проступка, преступления. С грешников, грешащих по формуле «ведают, что творят», спрос особый. Пилат искупил неимоверной длительностью нравственных мучений свое малодушие как сознательный выбор. Он, конечно же, понял, кого отправляет на казнь, и отправил… Но мера страданий наполнила чашу до краев, другая чаша весов встала напротив. Счета оплачены.
Заклинания, заговоры, церковные и иные обряды, молитвы, клятвы – это все речевые жанры, непосредственно представляющие собой магические действия.
– Гори, гори, прежняя жизнь! Гори, страдание! – кричала Маргарита.
Это поэтически метафорическое заклинание характеризуется вместе с тем обрядовой магической силой, способствующей реализации желания. Что характерно, слова эти произносятся над огнем (горит подвальчик Мастера, поджигаемый Азазелло), начальной стихией, используемым в самых различных магических ритуалах.
Магическое заклинание – Невидима! – используется Маргаритой в акте магического же преображения в ведьму. Вылетая из особняка, она становится невидимой для людей. Власть исполнять желания посредством слова она получает, согласившись исполнить роль хозяйки бала.
В подобных речевых жанрах функция исполнения желаний посредством специальных магических речевых формул – одна из самых архаичных в языке. Заклинания древними людьми стихий огня, воды, ветра и пр. были самыми древними речевыми магическими актами. Все народные сказки, легенды полны примеров такого использования слова. «По щучьему велению по моему хотению!», «Повернись избушка к лесу задом ко мне передом!», «А-ну, скатерть-самобранка, попотчуй!» и т.д. Это свидетельства совершенно другого отношения к слову. В основе его лежит неколебимая вера в могущество слова и иерархия степеней посвящения. Посвященным слово открывает все степени могущества.
Так, магическая формула, произнесенная князем тьмы, и входящая в праздничный тост «за бытие!»: «Да сбудется же это!», - характерный пример такого использования слова. Такое пожелание равно констатации факта. Власть над духами и материей подкрепляется властью над словом. Не случайна такая речевая характеристика Воланда, как «внушительный» тон. Нет такого пожелания или даже «совета», которые не были бы материализованы в ту же секунду, поэтому герой немногословен…
Все магические обрядовые действия представлены ритуальным коммуникативным поведением. В ритуальном поведении нет и не может быть мелочей. Важно все: кто говорит, что говорит, какое занимает место по отношению к соучастникам ритуала, даже какое место занимает в пространстве, кого призывает в свидетели и помощники. Призываем ли мы силы света или тьмы, - именно это влияет на последствия и результаты вербальных действий.
- Черт меня побери!, сказанное в сердцах Прохором Петровичем и Римским, вызывает магический эффект призывания нечистой силы, что, кстати, полностью соответствует и религиозной точки зрения на этот предмет. Как уже говорилось в главе «Воланд», Чертыхательство становится яркой языковой приметой ранних лет советской власти – периода активного богоборчества. Это постоянное поминание нечистых духов, в том числе и провоцирует их появление на Патриарших в час весеннего жаркого заката.
Магическая языковая формула, включенная в ритуал и произнесенная по соответствующим правилам, меняет действительность. Могущество и потенциал слова до сих пор до конца не исследован. В какой степени меняется действительность – вот вопрос, но то, что это происходит, не вызывает сомнений. Даже в простых повседневных коммуникативных актах – благодарении, просьбах, признаниях, извинениях и пр. отчасти присутствует магия. Что значит «спасибо»? Редуцированное Спаси Бог! То есть, произнося это, мы призываем высшие силы охранять человека, оказавшего нам услугу, сделавшего доброе дело.
Так бал полнолуния в романе состоит из многочисленных ритуалов, в которых много магических формул, используемых в собственно магических целях и действиях.
Магия слова проявляется в назывании по имени. Одного окрика «Фрида!» было достаточно, чтобы грешница явилась к Маргарите. В бытовом представлении, в приметах, поверьях, упоминание по имени ощущается адресатом или тем, о ком говорят, на расстоянии – икает, уши горят и т. д.
Разлученные возлюбленные «слышат» друг друга, обращаются друг к другу на расстоянии. Мгновенно на зов откликается нечистая сила. Помимо Прохора Петровича, целый день чертыхался Римский и «накликал» – само это слово с прозрачной семантикой.
Магическая функция языка проявляется и в древнем приветствии, которое использует Азазелло, посещая подвальчик Мастера после бальной ночи. «Мир вам» - это не просто учтивое приветствие, широко используемое в древневосточных странах. Это то же время и формула заклятия: «Я пришел с миром», «Я желаю вам мира», при этом слово «мир» включает следующие семы: согласие, лад, отсутствие войны, ссоры, покой, спокойствие, единодушие, приязнь, полюбовный союз. (Словарь русского речевого этикета. Сост. А. Г. Балакай. – М., 2001. – С. 275).
Это приветственное выражение упоминается в евангелиях.
Иисус Христос напутствовал апостолов: «И входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему; и если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится» (Мф., X; 12, 13)
«В тот же первый день недели, вечером, когда двери дома , где собирались ученики Его были заперты, из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам! (Иоанн., XX; 19).
Другим обращением-заклятием является обращение Иешуа «Добрый человек». Оно известно с древних времен. Когда мы произносим подобные обращения в адрес неизвестного лица (мил человек, милейший, любезный), мы воздействуем на коммуникативного партнера суггестивно. Мы как бы просим, заклинаем его быть добрым. Магический прием в данном случае состоит в эмоциональном воздействии на собеседника, адресата речи. После такого обращения именно эмоционально трудно быть грубым, тем более жестоким. Не случайно крик о помощи: Люди добрые, помогите! – включает именно этот механизм эмоционального воздействия.
Человек со связанными руками несколько подался вперед и начал говорить:
- Добрый человек! Поверь мне…
Помимо отдельных реплик и речевых формул магического свойства, в романе есть текстовые фрагменты, обладающие необыкновенной силой суггестии. Это роман о Понтии Пилате, обладающий способностью структурировать вокруг себя действительность, влиять на судьбы героев (Мастер, Маргарита, Бездомный), «приносить сюрпризы».
Как мы видим, магическая функция языка реализуется в романе в различных аспектах, в различных речевых жанрах и различных ситуациях. От собственно магических действий, осуществляемых посредством слова, до развернутых магических текстов.
Концептосфера романа и языковая картина мира представляют строгие морально-этические константы мировоззрения автора. Они даны в оппозициях стержневых понятий, выстраиваемых в рамках оппозиции гиперконцептов СВЕТ и ТЬМА. Эти концепты отражают дуалистические взгляды писателя, лежащие, как мы показали, в рамках религиозного христианского мировоззрения.
Понятия ГРЕХА – НАКАЗАНИЯ – ПРОЩЕНИЯ, которыми оперирует ортодоксальное христианское сознание, раскрыты в романе в единстве, раскрывающем закон искупления, идею высшего суда. Кстати, то, что эта концептная схема в традициях русской классики (Ф. М. Достоевский, Гаршин, А. П. Чехов, Л. Андреев), не отменяет ее индивидуального авторского прочтения. У М. Булгакова она представлена как некий вселенский механизм, опирающийся на законы гармонии и равновесия, который действует помимо чьей-либо индивидуальной воле (все будет правильно – на этом стоит мир). К этим концептам в рамках данного механизма присоединяется концепт ПАМЯТЬ. Память как наказание: «исколотая память», «неотпускающая память» рифмуется с понятием НАКАЗАНИЕ. Концепт ПОКОЙ, ВЕЧНЫЙ ПОКОЙ также рифмуется с названными выше концептами.