Осколок Империи - Страница 124

— Я не думаю, что я обманывал себя, Лэйни.

— Я тоже так не думаю. Ты все время говоришь, что с глазами охранников творилось что-то странное. Может быть, и с глазами Полли тоже было не все в порядке?

— К чему ты клонишь?

— Ты утверждаешь, что каждый раз, когда у тебя налаживаются отношения с какой-нибудь девушкой, она тебя бросает. Почему? Ты достаточно привлекателен. По всей видимости, у тебя нет привычки быть слишком грубым. Во всяком случае ты не был грубым со мной. Вспомни, может быть, с глазами Полли было что-то не так?

— Черт возьми, Лэйни… Глаза.

Что-то изменилось тогда в выражении лица Полли. Она, казалось, прислушивалась к чему-то, что было слышно только ей. Она не смотрела ни на что конкретно; ее глаза смотрели мимо него, сквозь него и казались слепыми…

— Она выглядела какой-то рассеянной. Что еще я могу сказать? Было такое ощущение, как будто она думает о чем-то другом, а затем она повернулась и ушла.

— Эта потеря интереса произошла внезапно? Может быть, она…

— Лэйни, а что думаешь ты сама? Что я отверг ее намеренно? — Мэт вскочил на ноги. Больше вынести этого он не мог; он весь превратился в комок нервов, причем каждый отдельный нерв был так напряжен, что готов был вот-вот порваться. Никто никогда раньше не вторгался до такой степени в его личную жизнь! Он и представить себе не мог, что женщина, с которой он делил постель и которая доброжелательно выслушивала вырывающиеся из глубины его души тайны, будет потом спокойно и детально обсуждать их на своеобразном консилиуме! Ему казалось, будто его разобрали на кусочки в банке органов и что он, находясь в полном сознании, наблюдает, как группа докторов исследует и прощупывает его внутренности не очень чистыми руками, и слышит их грубые высказывания по поводу его возможной биологической и социальной истории.

И он уже собирался заявить об этом, не стесняясь в выражениях, когда заметил, что никто не смотрит на него.

Никто не смотрел на него.

Лэйни смотрела на искусственный огонь; Худ смотрел на Лэйни; Гарри Кейн сидел в позе мыслителя. Никто из них, казалось, ничего не видел, по крайней мере, в этой комнате. На лице каждого царило выражение полной отрешенности.

— Один вопрос, — сказал Гарри Кейн задумчиво. — Как же, черт возьми, мы собираемся освободить остальных, если нам удалось спастись только вчетвером? — Он взглянул на своих задумавшихся товарищей и снова погрузился в размышления.

Мэт почувствовал, что у него на голове зашевелились волосы. Гарри Кейн смотрел прямо на него, но было совершенно очевидно, что он не видит Мэта Келлера. И его глаза выглядели как-то странно.

Как посетитель в музее восковых фигур, Мэт нагнулся, чтобы заглянуть в глаза Гарри Кейна.

Гарри отпрыгнул, как будто в него выстрелили:

— Откуда, черт возьми, ты взялся? — Он смотрел на Мэта так, будто тот только что свалился с потолка. Затем он сказал: — Ну и ну! У тебя получилось.

В этом не было никакого сомнения. Мэт кивнул:

— Вы все внезапно потеряли ко мне интерес.

— А как насчет наших глаз? — Худ, казалось, сейчас набросится на него, так он был взволнован.

— Что-то было. Я не знаю, что именно. Я как раз нагнулся, когда вдруг, — Мэт пожал плечами, — все кончилось.

Гарри Кейн позволил себе нецензурное выражение!

Худ сказал:

— Внезапно? Я не заметил, чтобы это случилось внезапно.

— А что ты заметил? — спросил Мэт.

— Ну, ничего особенного. Мы разговаривали о глазах… или, может быть, о Полли? Конечно, о Полли. Мэт, тебе было неприятно говорить о ней?

Мэт издал низкий рычащий звук.

— Значит, именно поэтому ты сделал то, что сделал. Тебе хотелось, чтобы тебя оставили в покое.

— Возможно.

Худ довольно потер руки:

— Итак, мы знаем, что у тебя есть какие-то способности и что они находятся под твоим контролем. Вернее, под контролем твоего подсознания. Хорошо! — Худ превратился в профессора, оглядывающего свой не слишком толковый класс. — На какие же вопросы по-прежнему нет ответов?

— Во-первых, какое к этому имеют отношение глаза? Во-вторых, почему охранник в Госпитале смог выстрелить в тебя и доставить в виварий? В-третьих, зачем ты использовал свои способности, чтобы отваживать девушек?

— Демоны Тумана, Худ! Нет никакой видимой причины…

— Келлер!.. — Это прозвучало как приказ. Гарри Кейн снова сидел на кушетке в позе мыслителя, смотря в пространство. — Ты говорил, что Полли выглядела рассеянной. Мы тоже выглядели рассеянными, когда это произошло?

— Когда вы забыли обо мне? Да.

— А сейчас я выгляжу рассеянным?

— Да. Впрочем, одну минутку. — Мэт встал и обошел Гарри, осматривая его со всех сторон. Тот выглядел как человек, глубоко погруженный в свои мысли. Поза мыслителя: подбородок опирается на кулак, локоть покоится на колене; почти хмурое лицо опущено; никаких движений; глаза полуприкрыты… Полуприкрыты? Но видны совершенно ясно.

— Нет. Сейчас что-то не так.

— Что?

— Твои глаза.

— Опять мы возвращаемся к тому же, — сказал Гарри с раздражением. — Ну что ж, нагнись и посмотри мне в глаза внимательно!

Мэт встал на колени на травяной ковер и заглянул в глаза Гарри. Он никак не мог понять, в чем дело. Здесь явно было что-то не так, но что?.. Он стал вспоминать Полли тем вечером в пятницу, когда они стояли почти вплотную друг к другу, окруженные шумной толпой, и разговаривали. Время от времени они придвигались еще ближе; почти случайно их руки и плечи слегка соприкасались… он чувствовал, как горячая кровь пульсирует у него в шее… и внезапно…

— Слишком большие, — сказал Мэт. — У тебя слишком большие зрачки. Когда люди полностью теряют интерес к окружающему, их зрачки значительно меньше.

— А какие зрачки были у Полли, — настаивал Худ, — расширенные или суженные?

— Суженные. Очень маленькие. И то же самое было с глазами охранников, тех, что пришли за мной утром. — Он вспомнил, как они были удивлены, когда он стал тянуть защелкнутые вокруг его запястья наручники. Он совершенно их не интересовал: они просто сняли наручники со своих рук. А когда они посмотрели на него…

— В этом все и дело. Поэтому их глаза выглядели такими странными. Зрачки были как крохотные точки.

Худ вздохнул с облегчением.

— Ну, теперь все понятно, — сказал он и поднялся. — Пойду, пожалуй, посмотрю, как там у Лидии дела с обедом.

— Сейчас же вернись обратно, — голос Гарри Кейна звучал тихо и угрожающе. Худ засмеялся.

— Перестань валять дурака, — сказал Гарри Кейн. — Какие бы там способности ни были у Келлера, они нам нужны. Поэтому рассказывай!

«Какие бы там способности ни были у Келлера, они нам нужны». Мэту захотелось протестовать. Ему совсем не улыбалось, чтобы его использовали Дети Земли. Но сейчас он просто не мог прервать Худа.

— Это очень ограниченная форма телепатии, — сказал Джей Худ. — И поскольку она так ограничена, она, вероятно, более зависима, чем другие, более широкие формы. Ее действие направлено на гораздо более конкретную цель. — Он улыбнулся. — Нам даже было бы неплохо назвать это явление как-нибудь по-другому. Слово «телепатия» здесь не совсем подходит.

Трое людей ждали терпеливо, но с напряжением.

— Мозг Мэта, — продолжал Худ, — способен контролировать нервы и мускулы, которые сокращают или расширяют зрачок в глазу другого человека. — И он улыбнулся, ожидая их реакции.

— Ну и что? — спросил Гарри Кейн. — Что это дает?

— Не понимаешь? Впрочем, ничего удивительного.

Это больше по моей части. Вы знаете что-нибудь об исследованиях в области мотивации?

Три головы одновременно качнулись в знак отрицания.

— Эти исследования были запрещены на Земле давным-давно, потому что их результаты использовали для незаконной рекламы. Но ученые все же успели обнаружить некоторые интересные факты. И в частности, о расширении и сужении зрачка глаза.

Выяснилось, что если человеку показать какую-нибудь вещь и одновременно измерить с помощью специальной камеры размер его зрачка, можно с уверенностью сказать, интересует его эта вещь или нет. Вы можете показать ему фотографию, на которой будут изображены несколько знакомых ему политических лидеров, и его зрачки расширятся, когда он увидит лидера, чьи взгляды разделяет. Стоит только побеседовать с ним в течение получаса и убедить его сменить политические взгляды, как его зрачки начнут расширяться при виде другого лидера. Покажите ему фотографии с хорошенькими девушками — и при виде той девушки, которую он назовет самой красивой, у него будут слегка расширены зрачки. Хотя сам он, конечно, этого не понимает. Ему просто кажется, что эта девушка выглядит заинтересованной в нем.