Новые приключения Шерлока Холмса (сборник) - Страница 111

– Что ж, поедем посмотрим финал всей этой истории с Фрилингом!

В бытность мою военным лекарем глазам моим не раз представали жуткие картины, но такого кошмара, какой я узрел на белом мраморном столе Хайгейтского морга, мне еще не случалось видеть. Впрочем, Шерлоку Холмсу этот страшный и жалкий предмет, по-видимому, вовсе не казался обезображенной оболочкой души человеческой, души его собрата, – он видел в нем только очередной предмет исследования. Осторожно приподняв голову трупа, он внимательнейшим образом осмотрел синяки и ссадины у основания черепа. Затем, бегло взглянув на кровавое месиво, бывшее некогда лицом, он чуткими своими пальцами ощупал плечевые мускулы, затем кисти – сжал их в кулаки.

– Пощупайте предплечья, Ватсон, – распорядился он. – Вам как медику это должно быть интересно.

Мускулатура правого предплечья была достаточно развита, что совпадало с тем, что было нам известно об Эсме Фрилинге, но поразили меня мускулы его левой руки. Мышцы выпирали, круглясь, как яйцо, – подобного развития мускулатуры я не встречал ни у одного пациента.

– Боже мой! – воскликнул я. – Человек этот, судя по всему, был левшой и к тому же обладал недюжинной силой.

– Фрилинг был сильным человеком, сэр, – отозвался в ответ на вопросительный взгляд Холмса Лестрейд. – Однако то, что он левша, в деле никак не отмечено. А кроме того, единственным спортом, которым он занимался, была гребля, а у гребцов обычно обе руки развиты одинаково. Неужели, мистер Холмс, это вынуждает нас признать, что найденный нами труп – неЭсме Фрилинг?

– Именно так, – ответил Холмс. – Мне известно только одно занятие, развивающее мускулатуру подобным образом. Мышца так увеличивается и раздувается, лишь когда год за годом она принимает на себя отдачу винтовки! Вы, Лестрейд, еще не в курсе этого дела, но Ватсону уже известно о нем. Взгляните на этого человека, доктор! Взгляните на эту рослую фигуру, каштановые волосы, большие ступни. Дополните теперь портрет усами и бледно-голубыми, точно выцветшими глазами и скажите мне, кто это такой.

– Ну, – сказал я, – единственный, кто приходит мне на ум, – это бывший оружейник Джордж Крессвел!

– Точно! Мы столкнулись с ужасной по своей жестокости, но, к счастью, безуспешной попыткой одного очень злобного негодяя скрыть личность своей жертвы. Должен попросить вас, Лестрейд, сдержать ваше столь естественное при данных обстоятельствах нетерпение и подождать еще несколько часов, пока я не закончу выяснение кое-каких деталей. А уж затем, думаю, я смогу выдать вам убийцу.

* * *

Мое собственное нетерпение не уступало нетерпению полицейского сыщика, и непонятно только, каким образом нам с ним удалось выдержать это казавшееся бесконечным ожидание. Холмс поспешил оставить нас и вернулся очень поздно, но с довольным видом. Все трое мы немедленно отправились в Хэмпстед, где к нам присоединились два одетых в форму констебля местной полиции. Коллег наших Генри Стонтон встретил, казалось, без удовольствия, но, когда Холмс хмуро объявил ему о том, что в связи с исчезновением Джорджа Крессвела дело о краже кубка необходимо было передать полиции, настроение его переменилось.

– Вот ведь злодейство какое! – назидательно молвил он. – Какое злодейское преступление! Истинное злодейство, сэр! И кто бы мог подумать!

– Действительно, кто? – отозвался Шерлок Холмс. – Убийство – это тягчайшее из злодеяний, мистер Стонтон. А когда оно дополняется еще и попыткой обмануть страховую компанию…

При этих словах лицо Стонтона покрыла бледность, а мясистые складки на лице словно опали.

– Право, сэр… Я отказываюсь вас понимать! – Тут он сильно покраснел.

– О, только не надо, ей-богу, не стоит! У присутствующего здесь мистера Лестрейда имеется разрешение на обыск, и мы собираемся обыскать ваш дом и будем продолжать поиск, пока не отыщется спрятанный здесь кубок Грейса! Задержите его, джентльмены!

Лицо Стонтона исказила гримаса неизъяснимой злобы, он метнулся к двери, но в ту же секунду на нем повисли два констебля, и я с удовольствием услышал долгожданный звук защелкиваемых наручников.

* * *

– Я сказал вам, – пояснил Холмс позже, когда кубок Грейса был извлечен из тайника, устроенного в погребе за плиточным камнем, – что мне надо выяснить еще кое-какие детали. Что ж, я их и выяснил, открыв, что, как я и подозревал, наш клиент не так давно пристрастился к игре на бирже, он играл по-крупному и в результате погряз в долгах. И это если еще не считать кругленькой суммы, которую он задолжал своему легковерному кузену. План его, видимо, состоял в том, чтобы инсценировать кражу и, получив деньги в страховой компании, кубок потом продать. Кузену своему он предназначил роль козла отпущения, возложив на него ответственность за кражу и убив, чтобы избежать уплаты карточного долга. Бегство из тюрьмы Эсме Фрилинга было для Стонтона очень кстати. К тому же на убийство его толкала и ненависть к кузену, которого он ненавидел с той силой страсти, какую только и может испытывать человек злой и мелочный к тому, кто щедр и беззаботен.

Как вы, должно быть, догадываетесь, Ватсон, подозрения у меня появились при виде следов предполагаемого преступника. Тянулись они якобы от садовой ограды, но ни малейших свидетельств, что через ограду кто-то перелезал, не нашлось. Еще удивительнее было то, что следы к дому и от дома нигде не накладывались друг на друга. Две цепочки следов тянулись рядом, но совершенно отдельно. Ну подумайте сами, какой грабитель шел бы так аккуратно, так тщательно вырисовывая цепочку? Объяснить это можно одним-единственным образом: не от стены к окну кабинета и обратно шел преступник, а из кабинета к стене и обратно! Следовательно, по всей вероятности, ответственность за весь спектакль лежит на нашем клиенте, и не прояви он такого педантизма в этих следах, любому недоумку было бы ясно, что преступление совершил кто-то из домашних. А в довершение он еще и ботинки надел новые, – если помните, – на три номера больше, и делал большие шаги, изображая мужественную походку человека рослого, высокого. Может, мы в конце концов и ботинки эти отыщем, хотя, признаться, сомневаюсь: боюсь, ботинки он уничтожил.

Однако тут Холмс, как оказалось, ошибся. Осталась запись, доказывающая, что ботинки были найдены – они валялись на чердаке “Вязов” и при сличении со следами идеально к ним подходили. Что и явилось последним звеном в той цепи доказательств, которая в конечном счете и привела Генри Стонтона к бесславной кончине, постигшей его однажды холодным утром в Пентонвильской тюрьме.

Эми Майерс Преданный слуга

Несколько рассказов о делах, которыми Шерлок Холмс занимался в 1897 году, были опубликованы Ватсоном, в том числе “Убийство в Эбби-Грейндж”, “Алое кольцо”, “Дьяволова нога” – когда Шерлок Холмс чуть не простился с жизнью, “Пляшущие человечки” и “Пропавший регбист”. Были, конечно, в том году и другие расследования, но единственное, которое мы на данный момент смогли датировать точно, – “Преданный слуга”. Нам повезло, что описание этого дела сохранилось среди бумаг семейства мистера Огюста Дидье, шеф-повара, чьи материалы восстановила Эми Майерс. Я очень обязан ей и благодарен за то, что мне предоставили доступ к этим бумагам.

* * *

– Вы правы, мой дорогой Ватсон. Возможно, действительно пробил час, когда в интересах нашей великой нации вашим читателям следует наконец рассказать всю правду о том, что скрывалось за моим недомоганием в девяносто седьмом году.

Как не раз бывало прежде, Холмс сумел правильно угадать ход моих мыслей.

– Но откуда вы?.. – начал было я.

Впрочем, удивляться мне вовсе не следовало: хотя обстоятельства и не позволяли мне часто навещать Холмса в Суссексе, я прекрасно знал, что за проведенные на покое годы он не утратил ни своей наблюдательности, ни способности к дедукции. В тот летний день 1911 года мы сидели в саду на ферме моего старого друга, черпая отдохновение в очаровании природы. Я был поглощен изучением серьезных новостей, опубликованных в “Таймс”.