Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура - Страница 44

Действительно, я увидел отличное, только что построенное офицерское общежитие и тут же солдатские казармы, расположенные в землянках, отсутствие квартир для офицеров. Офицеры искали квартиры даже у казахов на станции Тюра-Там. С орденами тоже вышла напряженка. Как были засекречены офицеры — инженеры-испытатели, вынесшие на своих плечах основные нагрузки подготовки и испытаний уникальной ракетно-космической техники, так и награды их не находили из-за того, что вроде для ответственной работы они есть и вроде их нет для окружающего мира.

Но главное, что я увидел — это неописуемая гордость за свое дело, за свою часть, за свой полигон; это живой блеск в глазах; это величайшая ответственность за порученное дело.

Как написал в то время сержант В. Блынских из в/ч 25741:

Все это свидетельствовало о том, что политорганы полигона вместе с командирами сумели разбудить, активизировать потенциальные возможности человека: офицера, сержанта, солдата. Сделали их по-настоящему заинтересованными в образцовом выполнении служебного долга. Добились, чтобы каждый из них чувствовал себя не каким-то маленьким, незаметным винтиком испытательной машины, а полноправным ее звеном, от которого зависит и подготовка ракетно-космической техники, наземного оборудования, и успешный пуск ракеты, да и вся воинская служба — от «подъема» до «отбоя» со всеми ее сложностями и «прелестями».

Ведущую роль в этой важной и сложной работе играл как весь политотдел 1-го испытательного управления, так и его руководитель полковник Б. И. Кузнеченков. Интересно отметить, что при некотором так называемом вольнодумстве инженеров-испытателей, неприятии отдельных политработников Борис Иванович пользовался непререкаемым авторитетом. И то, что его с уважением называли Красным комиссаром (он был огненно-рыжим), говорит само за себя. Его можно было часто видеть как в МИКе, на старте, среди солдат и сержантов, так и в офицерском общежитии, в военторговской столовой, на стройке новых казарм и, конечно, в партийных организациях. Он был в почете и у Главного конструктора С. П. Королева. Это помогало добиваться реальной помощи в практическом решении бытовых вопросов, обустройства жизни личного состава.

Такими же активными и авторитетными были и другие работники этого политотдела.

Еще одна важная деталь. В те годы 1-е испытательное управление возглавляли А. С. Кириллов и B. C. Патрушев. Того и другого характеризует следующее. Если вспомнить тот период в истории наших Вооруженных Сил, когда действовал институт комиссаров, некоторым командирам доверяли одновременно исполнять и должность комиссара. Так вот, и А. С. Кириллов, и B. C. Патрушев вполне были бы достойны этого совмещения. Именно поэтому они верили в силу политотдела и широко использовали его возможности в воспитании и мобилизации испытателей на решение ответственнейших задач.

Кстати, следует вспомнить один из первых приказов по полигону, подписанный генералом А. И. Нестеренко 24.7.1955 г., «О порядке организации и проведения боевой и политической подготовки с личным составом, прибывшим в часть». Этим приказом все сержанты и солдаты, прибывшие на полигон на эту дату, объединялись в роту, командиром которой был назначен инженер-капитан А. С. Кириллов. Вот когда он особенно активно стал овладевать практикой работы с людьми. Я уже не говорю о том, какое внимание руководители 1-го испытательного управления уделяли работе партийных организаций. Первые партийные организации были созданы в январе 1956 г. на базе в/ч 55831, а первым секретарем был избран капитан П. П. Леонтьев. Затем на базе этой части директивой Генерального штаба от 6 июня 1957 г. была образована в/ч 25741 (командир полковник О. И. Майский). В ее состав входило 3 испытательных группы: 1-я стартовая группа (начальник капитан В. Г. Козлов), 2-я группа объектов (начальник капитан B. C. Беляев), 3-я техническая группа (начальник капитан А. Г. Гусеница). Задачами этих групп были: проведение испытаний ракеты 8К74; проведение испытаний космических объектов; запуск космических объектов; проведение испытаний ракеты 8К75; несение боевого дежурства с ракетой 8К74. В 1959 г. в состав в/ч 25741 вошли еще две испытательные группы (начальники капитаны Лагутко Б. Д. и В. М. Подставко). Соответственно в каждой группе были созданы партийные организации, а в части был избран партком. И уже в 1962 г. было образовано 1-е испытательное управление (в/ч 44275) и одновременно сформирован политический отдел (начальник полковник Б. И. Кузнеченков). Тогда же в управлении был избран партком (секретарь парткома подполковник И. Г. Аракчеев). Любопытно отметить такую деталь — в самом испытательном управлении многие вопросы партийно-политической работы решал партком более или менее самостоятельно, используя высокую активность коммунистов — инженеров-испытателей. И это было очень интересно, в чем мне пришлось убедиться воочию, когда в июле 1967 г. я был избран секретарем парткома 1-го испытательного управления и проработал в этой должности почти 3 года. Партком вместе с политотделом при непосредственном и активном участии всех коммунистов (а их было 235) сосредоточивал основное внимание на следующем: работа по подготовке и осуществлению реальных пусков ракет; работа по испытанию одновременно многих систем космических объектов и носителей; подготовка высококвалифицированных инженеров-испытателей на основе обобщения и распространения опыта лучших специалистов, развития движения рационализаторов и изобретателей; тесные связи в совместной работе с представителями промышленности, с крупнейшими конструкторскими бюро страны; формирование у испытателей высоких морально-боевых и психологических качеств, воспитание принципиальности в оценке состояния техники, умения вовремя заметить различного рода недостатки и выработать предложения для принятия решений; активная работа офицеров испытательного управления по формированию у военнослужащих испытательных частей понимания важности проводимых работ в МИКе и на старте, повышению их ответственности за любое порученное дело. О результатах этой работы свидетельствуют многочисленные факты отличной работы всех номеров боевых расчетов — и офицеров, и сержантов, и солдат. Так, рядовой В. И. Попсуйко 12 мая 1967 г. предотвратил поломку антенны на космическом объекте. 15 января 1969 г. перед стартом «Союза-4» ефрейтор А. Горин, находясь рядом с космическим объектом, на слух определил ненормальную работу преобразователя ПТ-200. Несмотря на сложные метеорологические условия, сильный мороз и шквальный ветер, расчет в составе старшего лейтенанта Бурлуцкого, капитанов Мишина и Балана, ефрейтора Горина в течение 20 минут (по нормативам требуется 1,5 часа) заменил преобразователь и обеспечил проведение пуска космического корабля «Союз» в заданное время. И не случайно партком управления пользовался авторитетом не только среди военнослужащих полигона, частей, но и среди ученых, конструкторов. Приезжая на 2-ю площадку для участия в проводимых работах, многие из них нередко заходили в партком. Так, в парткоме я видел С. П. Королева, В. П. Мишина, Г. Н. Бабакина, В. П. Бармина, В. П. Глушко и некоторых других.

Главной же опорой политотдела, парткома в работе по мобилизации людей на выполнение ОИР (опытно-испытательных работ) были ветераны. Конечно, трудно было называть тогда ветеранами этих молодых еще офицеров. Но именно они были первопроходцами — они непосредственно участвовали в составе боевых расчетов и запуске 1-й межконтинентальной баллистической ракеты, 1-го ИСЗ, первых космических кораблей и т. д.

Я хорошо помню молодые мужественные лица ветеранов, принимавших участие в осуществлении первых космических стартов. Это офицеры В. Г. Соколов, Н. П. Синеколодецкий, В. П. Дронов, В. И. Макеев, Б. С. Чекунов, О. Н. Кузубов, В. Г. Веселов, Ю. Н. Халдеев, А. П. Затона, В. К. Андронов, В. И. Юрченко, Е. С. Шалдеев. В. П. Журавлев, Н. К. Швыдкой, А. А. Корешков, Р. Т. Крутов, В. А. Холин, В. А. Недобежкин, В. Я. Хильченко и многие другие. Честь им и слава!