Научная фантастика. Возрождение - Страница 46

— Папа, ты такой смешной в этом полиэтилене, — засмеялась Лейша. Папа рассмеялся в ответ. Но потом девочка сказала: — Когда я вырасту, я найду способ помочь Алисе стать необыкновенной. — И отец перестал смеяться.

Он отнес ее обратно к Мамзель, и та научила девочку писать свое имя. Это было так интересно, что Лейша забыла о непонятном разговоре с папой. Пять разных букв, а вместе они составляли ее имя. Лейша снова и снова выводила его и смеялась, и Мамзель тоже смеялась. Но утром Лейша вспомнила о разговоре с папой. Она часто возвращалась к нему, снова и снова перебирая незнакомые слова, как маленькие твердые камушки. Но больше всего ее занимало нахмуренное папино лицо, когда она пообещала сделать свою сестренку особенной.

Каждую неделю доктор Меллинг навещала близнецов, иногда одна, иногда с кем-то. Девочкам нравилась доктор Меллинг, смешливая женщина с яркими и теплыми глазами. Папа часто присоединялся к ним. Доктор Меллинг играла с ними в разные игры, фотографировала сестренок и взвешивала. Заставляла их ложиться на стол и прикрепляла к вискам маленькие металлические штучки. Вокруг было полно всяких аппаратов, которые издавали разные интересные звуки. Доктор Меллинг так же хорошо отвечала на вопросы, как и папа. Однажды Лейша спросила:

— А доктор Меллинг особенная? Как Кенцо Иагаи?

Отец рассмеялся и, взглянув на Сьюзан, сказал:

— Ода.

Девочкам исполнилось пять лет, и они пошли в школу. Папин шофер каждый день отвозил их в Чикаго. Они занимались в разных классах, и это Лейше не нравилось: ее одноклассники были старше. С первого же дня она полюбила школу. Через полгода Лейшу перевели в другой класс, там учились дети еще старше, но и они прекрасно ее приняли. Лейша начала учить японский язык. Ей нравилось рисовать красивые иероглифы на толстой белой бумаге.

— Хорошо что мы выбрали школу Саули, — говорил папа.

Но Алиса в этой школе плакала и швыряла на пол краски. Она хотела учиться вместе с дочкой кухарки и ездить в школу на автобусе. Тогда мамавышла из своей комнаты — Лейша не видела ее уже несколько недель, но знала, что Алиса частенько сидит с ней, — и сбросила несколько подсвечников с каминной полки на пол. Лейша подбежала собрать осколки и услышала, как родители кричат друг на друга в холле.

— Она и моя дочь тоже! И я говорю, что ей можно ходить туда!

— Ты не имеешь права голоса! Плаксивая пьянчужка, ты для них не больше, чем декорация!.. А я-то думал, что женился на утонченной английской аристократке!

— Ты получил то, за что заплатил! Ничего! Ведь ты ни в ком не нуждаешься!

— Перестаньте! — закричала Лейша. — Перестаньте! — В холле воцарилось молчание. Лейша порезала пальцы; кровь капала на ковер. Папа ворвался в комнату и подхватил ее на руки.

— Это ты прекрати, Лейша. Ты не должна уподобляться никому из них.

Лейша зарылась лицом в папино плечо. Алису перевели в начальную школу Карла Сэндберга, и она ездила туда на желтом школьном автобусе вместе с дочкой прислуги.

Несколько недель спустя папа сказал дочерям, что мама уезжает в больницу, чтобы перестать так много пить. А потом она некоторое время поживет в другом месте. Дело в том, что родители не были счастливы вместе. Лейша и Алиса останутся с папой и будут иногда навещать маму. Он очень осторожно подбирал правильные слова, пытаясь донести до девочек правду. Лейша уже знала, что правда это верность самой себе, своей индивидуальности. Личность уважает факты и поэтому всегда придерживается истины.

Лейша догадывалась, что мама не уважала факты.

— Я не хочу, чтобы мама уезжала. — Алиса начала плакать. Лейша думала, что папа возьмет Алису на руки, но он просто стоял и глядел на девочек.

Лейша обняла сестру:

— Все хорошо, Алиса. Мы сделаем так, что все будет хорошо! Я буду играть с тобой все время, когда мы не в школе, чтобы ты не скучала по маме!

Алиса прижалась к Лейше. Лейша отвернулась, чтобы не видеть папиного лица.

Кенцо Иагаи собирался приехать в Соединенные Штаты с лекциями. Он посетит Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Чикаго, а в Вашингтоне у него запланировано специальное обращение к конгрессу: «Дальнейшее влияние дешевой энергии на политику». Одиннадцатилетнюю Лейшу Кэмден должны были представить ему после выступления в Чикаго, организованного ее отцом.

Лейша уже изучала в школе теорию холодного синтеза и знала от преподавателя, как изменился мир после открытий Иагаи. Произошло то, что раньше считалось чистейшей теорией: рост благосостояния третьего мира, агония старых коммунистических систем, упадок нефтяных империй, обновление мощи Соединенных Штатов. Ее группа написала сценарий документального фильма о том, как американская семья в 1985 году жила в условиях дорогостоящей энергии и уповала на социальную помощь, в то время как семья 2019 года пользуется дешевой энергией и уповает на право как основу цивилизации. Некоторые моменты в собственных исследованиях озадачили Лейшу.

— В Японии Кенцо Иагаи считают государственным изменником, — сказала она папе за ужином.

— Нет, — возразил Кэмден, — это мнение единиц. Осторожней с обобщениями, Лейша. Иагаи запатентовал и получил лицензию на И-энергию в Соединенных Штатах, потому что здесь сохранились крохи индивидуальной инициативы. Благодаря его изобретению наша страна пересмотрела свое отношение к личности, и Японии пришлось присоединиться. Индивид — это прежде всего его заслуги перед обществом.

— Твой отец всегда придерживался тех же убеждений, — сказала Сьюзан. — Ешь горошек, Лейша.

Отец женился на Сьюзан менее полугода назад, и ее присутствие в доме все еще казалось немного странным. Но приятным. Папа говорил, что Сьюзан стала ценным приобретением для них: умная, логичная и веселая. Как и сама Лейша.

— Запомни, Лейша, — произнес Кэмден, — ценность человека зависит от него самого. От того, что он в состоянии сделать хорошо. Люди продают плоды своего труда, и всем это выгодно. Основным инструментом цивилизации является контракт. Он всегда доброволен и взаимовыгоден. В отличие от принуждения.

— Сильные не имеют права отбирать что-либо у слабых, — добавила Сьюзан. — Алиса, ты тоже должна съесть горошек, дорогая.

— Так же, как и слабые у сильных, — добавил Кэмден. — Об этом будет говорить Кенцо Иагаи сегодня вечером, Лейша. Ты сама услышишь.

Алиса сказала:

— Я не люблю горошек.

— Твое тело его любит, — заметил Кэмден. — Он полезен.

Алиса улыбнулась, и Лейша просияла — сестра нечасто теперь улыбалась за обедом.

— Мое тело не заключало контракта с горошком.

— Нет, заключало, — в голосе Кэмдена послышалось нетерпение. — Твоему организму это выгодно. А теперь ешь.

Улыбка Алисы погасла. Лейша неожиданно нашла выход:

— Нет, папа, смотри — Алисе это гораздо полезнее, чем горошку! Это не взаимовыгодная сделка, значит, нет контракта! Алиса права!

Кэмден расхохотался во весь голос и сказал Сьюзан:

— Одиннадцать лет… одиннадцать.

Но даже после этого Алиса не захотела идти слушать Кенцо Иагаи. Она собиралась переночевать у своей подруги Джулии. Но Сьюзан тоже не поехала. Они с папой обменялись странноватыми, как показалось Лейше, взглядами, но девочка была слишком взволнованна, чтобы задуматься. Она увидит самого Кенцо Иагаи!

Иагаи оказался невысоким, темноволосым и стройным. Лейше понравился его акцент. И нечто неуловимое, что пока не поддавалось определению.

— Папа, — прошептала она в полутьме зала, — он веселый человек. — Отец обнял ее.

Иагаи говорил о духовности и экономике:

— Духовность, присущая только человеку, опирается на его собственные усилия. Достоинство не дается аристократическим происхождением — достаточно обратиться к истории — и не передается по наследству. Эти качества также не обусловлены самим фактом существования.