Нас возвышающий обман (СИ) - Страница 40
- Метлы? – Малфой небрежно махнул рукой. – Ерунда! Меньшее, что я мог сделать для команды моего сына. Селена, дорогая, переживаешь за Гриффиндор? У них нет ни единого шанса. Ты всегда выбираешь не тех.
Селена до боли сжала руку Северуса, тот поморщился, но не отстранился.
- Я думаю, для игрока прежде всего важен талант. Если игра будет честной, то победит достойный.
- Видно, Блэк совсем заморочил тебе голову своей тягой к рыцарским турнирам. Побеждает всегда тот, кто сильнее во всех смыслах.
- Профессор, профессор Снейп! – к ним бежал староста Слизерина. – Гриффиндорцы подкинули нам на трибуну плотоядных слизней, среди первокурсников паника.
- И за что вас только сделали старостой, мистер Монтескью? Вероятно, за вашу силу во всех смыслах, – он покосился на Малфоя. – Шестикурсник не способен совладать с несколькими слизнями! Мерлин мой! Селена, Люциус, прошу меня извинить.
Снейп поспешил вслед за студентом. Малфой предложил руку Селене, но она ее не приняла.
- Сердишься на меня?
- Сержусь? Думаю, это иное чувство. Ты же не мою любимую вазу разбил, чтобы я сердилась... – голос ее звучал все тише. Усилием воли она заставила себя говорить громче. – Ты сломал жизнь моей семье, не только мне.
- Я лишь доказал тебе, что ты сделала неверный выбор.
- Как раз наоборот...
- Уверяю тебя, однажды ты передумаешь!
Он говорил так страстно, что Селена в первый раз испугалась его слов. Это уже становилось навязчивой идеей. Как далеко готов зайти Люциус для достижения своей цели?
*
- Гриффиндор победил! Гарри Поттер поймал снитч!
Трибуны ликовали. Но Минерва МакГонагалл и Селена бежали на поле к Гарри. «Это какое-то ужасное дежа-вю, – думала Селена. – В прошлый раз взбесившаяся метла, в этот — обезумевший бладжер». Гарри был бледен, его рука безвольно висела вдоль тела и опухала на глазах.
Селена поймала себя на мысли, что довольна, что Сириуса нет сейчас рядом. Он наверняка бы обвинил в этом происшествии Люциуса или Северуса. И все закончилось бы плохо. Возможно, еще хуже, чем сейчас... Травму Гарри он явно воспринял бы как личное оскорбление!
- Я лечил переломы сотни раз! – услышала девушка самодовольный голос Локхарта.
Она решительно не понимала, как он оказался здесь раньше остальных, и прибавила шаг. Где-то рядом причитал упавший с метлы в разгар матча Драко. Люциус явно отчитывал его за проигрыш — слов было не разобрать, но по выражению лица все было ясно.
- Что с моей рукой? – пронзительно взвизгнул Гарри. – Что вы сделали?
- Разве все еще болит? – поджал губы оскорбленный в лучших чувствах Локхарт. – Сразу видно, что кость уже не сломана.
Он потянул руку мальчика сначала в одну сторону, потом в другую. Рука тряслась и гнулась, как гуттаперчевая.
- Рука без костей вообще... – всхлипнул Гарри. – Сириус бы этого не допустил!
- Кто? – Локхарт поднялся с колен, отряхивая свои васильковые брюки и мантию. – Этот преступник?
Он уже собрался уходить, но столкнулся лицом к лицу с Селеной.
- Мой муж не преступник! А если я еще раз увижу вас рядом с мальчиком...
- Что-то я не припомню, кто вы... – грубо перебил ее Локхарт, оглядывая с ног до головы пренебрежительным взглядом.
- Леди Селена Мунрок! И вам лучше не вставать у меня на пути!
Она повела Гарри в больничное крыло, не понимая, ни почему вдруг представилась своей девичьей фамилией, ни откуда в ней взялась такая ярость. Люциус Малфой услышал ее слова и истолковал их по-своему. Он довольно улыбался.
====== Глава 12. ======
За окном лил бесконечный серый холодный дождь. Леди Селеста смотрела на свое отражение в темном стекле. Хотя она и отказалась от своего призвания, от своей природы, от той силы, что текла у нее в крови, она все равно оставалась дочерью Мелюзины. Она любила воду, любила дождь, его прохладу, его шум. Вода не меняется и все же все время течет. Время течет мимо нее, леди Мунрок почти не стареет. Как и все в ее роду...
Усилием воли она заставляла себя смотреть на свое отражение, хотя ей вовсе не хотелось любоваться собой. Просто нужно было подумать, нужно было успокоиться. На столике рядом с ней лежало письмо. Примерно час назад его принес фараонов филин, птица, которую она уже никогда не чаяла увидеть. Письмо, которого она ждала столько лет... Ей не нужно было смотреть на него, открывать его, чтобы узнать отправителя.
Абракас Малфой... Что ему нужно? Через столько лет... Ведь давно уже оставила она попытки вернуться в прошлое, обрести свою мечту. Она — леди Селеста Мунрок! Образцовая хозяйка дома, верная жена и мать. Только наедине с собой могла помечтать о чем-то другом, о чем-то большем... Даже сейчас, годы спустя, она вспоминала те месяцы, когда была счастлива. Давно, в прошлой жизни. Но он предпочел ей другую! И ее душа сгорела в темном огне... Она отказалась от всего, отказалась от себя. Она пыталась все изменить, но сделала только хуже... И не только себе...
Леди Селеста взяла в руки письмо. На мгновение ей показалось, что с неба льется не дождь, а струи темного огня. Женщина отшатнулась от окна, выронив конверт. Подобных видений у нее не было очень давно. Не для того она растоптала свой дар, чтобы он снова врывался в ее жизнь, нарушая ее привычный уклад. Сердце слишком сильно билось, кровь стремительно бежала по венам, до боли. Эмоции возвращались в ее жизнь! Но она не желала этого, не могла этого допустить.
Она подняла письмо, подошла к старинному ларцу из потемневшего серебра и нажала на гранат, украшавший крышку. В нижней части открылось потайное отделение — пусть письмо побудет там. Пока...
*
Очередное послание от матери начиналось ликованием по поводу того, что дочь наконец-то ведет себя правильно.
«Люциус рассказал мне, что ты при всех назвала себя родительским именем. Наконец-то ты взялась за ум! Я так долго этого ждала. Возможно, теперь ты решишь переехать и под крышу отчего дома. Не понимаю, что тебе делать одной в Хогсмиде? Чистокровная леди не должна жить в деревенской лачуге!»
Селена уже готова была скомкать письмо и запустить им в угол комнаты, но взгляд ее скользнул по исписанной каллиграфическим почерком странице. Мать считала, что настоящая леди должна уделять большое внимание своему почерку – всегда тщательно выписывала росчерки и завитушки. Девушка изумлялась тому, сколько же времени она, должно быть, тратила на одно письмо. И при этом умудрялась аккуратно писать каждую неделю и дочери, и внучке. А ведь у нее было еще четверо сыновей — старшие братья Селены и их дети. Вероятно, подобная переписка поглощала немало часов. Но для леди Селесты самым главным всегда было играть роль! Образцовой жены, матери, бабушки...
В самом конце письма она сообщала дочери:
«Бедная Вальбурга слегла от всего происходящего. Удивительно, она на самом деле оказалась не такой уж и крепкой, зато чересчур сентиментальной! А ведь в свое время кричала, что ноги ее старшего сына не будет в родовом гнезде, что она стерла его имя не только с фамильного древа, но и из своего сердца. И все же новость о том, что Блэк вернулся в Азкабан, подкосила ее. Я хотела ее навестить, но она вышвырнула меня из дома! Кем себя возомнила эта старая ведьма! Мунроки не чета Блэкам, мы древнее всех! Никто не смеет так обращаться со мной. Хотя ей и так плохо — одинокая, похоронившая любимого сына.»
Селена отложила письмо и прижала ладони к вискам. Она настолько переживала сама, что совершенно не подумала, что может чувствовать леди Вальбурга. Сириус не общался с матерью, а когда девушка пыталась заговорить на эту тему, уходил от разговора. Он считал, что родители от него отказались, поэтому теперь он ничем не обязан матери. Селена же была иного мнения. Она постоянно вспоминала свой давний визит к свекрови: их разговор, то, что она открыла Селене о леди Селесте, то, как она смотрела на свою внучку... Ей необходимо было увидеть леди Блэк, попытаться поддержать ее в горе.