Наивность (СИ) - Страница 72

Слова срываются с языка непроизвольно.

— Я могу душ у тебя принять? — хрипло спрашивает она и чуть кашляет.

Ох, Мерлин, только бы голос не был сорван. Гермиона с ужасом и одновременно смехом представляет, как бы стала объясняться с Блейзом на работе, поясняя причину, из-за которой по телефону говорить не сможет.

Северус поворачивает к ней голову. Переход на «ты» получается плавным, пусть и слегка непривычным. Он боится спугнуть ее настрой, поэтому решает не заострять на этом внимание.

— Можешь, — почти вернувшимся в норму голосом произносит он. — Полотенце в комоде в ванной.

Гермиона чувствует, как и смущение к ней возвращается. Ох, очень вовремя! Она понимает, что у нее вспыхивают щеки. Внезапно своей наготы она снова начинает стесняться. Северус видит, как розовеет ее лицо, поэтому отворачивается, снова начиная смотреть вверх.

Девушка чувствует себя крайне признательно.

Быстренько поднявшись на ноги, Гермиона на резервных запасах адреналина семенит в ванную, зачем-то прикрывая руками грудь, пусть и находится спиной к своему мужу. Закрыв дверь в ванную, Гермиона прикасается к ней спиной и расширяет от всего случившегося глаза.

Ей и улыбнуться хочется, и засмеяться, и от стыда сгореть. Все вместе. Она закрывает на мгновение лицо ладонями и качает головой. Ох, Мерлин, и с чего ты вдруг мне решил дать столько храбрости!

Думать сейчас нет ни сил, ни ресурсов. Гермиона только хочет в душ и забыться сном, потому что работу с утра никто не отменял, а на часах уже красуется четверть третьего. Включив воду, девушка заходит в кабинку и подставляет лицо струям воды.

Она чувствует влажность на внутренних сторонах подрагивающих бедер, но не беспокоится об этом. Маленький мамин помощник по-прежнему является спутником ее жизни, а ее принципы пока не менялись и в ближайшем будущем не собираются.

Закончив с душем, девушка выходит из него и, протерев глаза, направляется к комоду. Открыв ящик, она сразу находит полотенце и протирает лицо. Когда глаза девушки наконец открываются, от досады ей хочется стукнуть себе по лбу. Одежда! Ее одежда! Она же по-прежнему валятся на полу спальни!

Цокнув языком, Гермиона на мгновение задумывается, а после выдвигает второй ящик комода. Там лежит домашняя одежда Северуса. Она бы и от рубашки не отказалась, но среди прочего Гермиона находит старую потрепанную футболку.

Возможно, это единственная маггловская одежда Северуса во всем доме, однако видно, что вещь носилась долго. Она часто была стирана, но при этом, ввиду хорошего качества, все еще выглядит так, словно ей сносу нет.

Не давая себе шанса подумать, Гермиона надевает ее и высовывает из-под ворота слегка влажные волосы. Глубоко вдохнув и выдохнув, девушка выходит из ванной.

Угли в камине догорают, на тумбочке горит всего одна свеча. В комнате прохладно и чувствуется свежий воздух. Кажется, Северус открывает окно, чтобы проветрить комнату. Тем лучше. Спать в такой духоте никто бы не смог.

Гермиона проходит в комнату, оглядываясь по сторонам. Северуса она нигде не видит. Замечает только свои сложенные вещи на софе. Нахмурившись, девушка проходит по периметру всего помещения, чтобы удостовериться наверняка, и понимает, что не ошибается. Северуса здесь нет.

Только она задумывается об этом, как вдруг дверь комнаты открывается, вынуждая Гермиону вздрогнуть и сжать руки в кулачки. Северус заходит в комнату, и следом за ним чувствуется аромат геля для душа.

Он уже одет, как и она.

— Я воспользовался твоей ванной, — указывает Северус себе за спину большим пальцем.

— А я взяла твою футболку, — криво улыбнувшись, отвечает она.

Северус чуть кивает, чтобы в полутьме было не так видно его собственную ухмылку.

— Носи, если хочешь, — замечает он, все еще стоя на пороге.

Гермиона кивает, одними губами поблагодарив его. Они так и стоят в двух метрах друг от друга, не зная, что сделать дальше. Девушка какое-то время перебирает пальцы рук за спиной, а после решается.

Она же сама пришла. Сама и уйдет.

— Я пойду к себе, — опустив взгляд, произносит она и делает несколько широких шагов к двери. — Доброй ночи.

Гермиона уже почти проходит мимо него, пусть ей и не хочется сейчас — видит Мерлин, действительно не хочется! — уходить из его спальни. Словно услышав ее мысли, Северус тянет руку вперед и осторожно ловит ее пальцы.

Девушка непроизвольно останавливается, подняв на Северуса взгляд.

Они смотрят друг на друга, и прямо между ними висят слова. Их только бы произнести, хотя бы одному из них произнести вслух. Эти слова даже можно поймать и сжать между пальцами, но они оба молчат.

Молчат, не отпуская руки друг друга.

У него пульс в глотке долбит от волнения, сглотнуть мешая. У нее ладони снова становятся влажными, а кровь шумит еще и в каждом ухе. Он оказывается смелее ее.

— Останься, — на выдохе шепчет Северус.

Он просит.

Внезапное откровение заставляет коленки девушки дрогнуть. Одно дело — думать о чем-то, совсем другое — услышать эту мысль в реальности. Она же думает об этом не первый и даже не второй раз.

Она больше не хочет спать одна в такой большой постели.

Гермиона кивает.

— Хорошо, — также тихо отвечает она.

Северус едва слышно, но облегченно выдыхает, потому что и сам до чертиков беспокоится о том, что она может ответить. Они подходят к постели. Северус откидывает одеяло. Гермиона отмечает, что, пока она находится в душе, он успевает навести порядок из того бардака, что они устраивают.

Даже подушки снова на месте.

Они ложатся в постель рядом, и Гермиона укладывается на бок, спиной к нему. Делает она это лишь оттого, что сильно смущается и не хочет, чтобы он в очередной раз видел ее пунцовые щеки.

К счастью, Северус довольно хорошо теперь может понимать свою жену и чувствует ее смущение не в первый и, как он надеется, не в последний раз. Она ведь так очаровательна, когда у нее розовеют щеки.

Мужчина чуть хмыкает, его губы трогает легкая улыбка.

— Доброй ночи, — произносит он, погасив свечу.

Сегодня он впервые в жизни засыпает не один.

— Доброй, — отзывается она.

Подложив руку под подушку, девушка устраивается ровнее, обнимая рукой одеяло. Гермиона радуется, что в темноте не видно, как она улыбается.

***

Северус не помнит, в котором часу просыпается. Не понимает, поспал ли вообще. Для него это нечто совершенно новое. Спать не в одиночестве. Ее тепло обескураживает, окутывает его тело. Он дважды случайно касается ее щиколотки, от чего просыпается.

О сне Северус думать больше не может, он лишь смотрит в полутьме на то, как она спит рядом с ним. В это самое мгновение, с ее пушистыми запутанными волосами, обрамляющими нежное лицо, одетая в его старую футболку с выцветшим логотипом, с неконтролируемыми, расслабленными чертами лица, мягко сжатыми губами…

Она с ума его сводит.

Северус замечает, как она что-то едва слышно бормочет, чуть пошевелив губами. Мужчина дергает уголком губ. Она что, разговаривает во сне? Стараясь быть тише, он прислушивается внимательнее.

— Три договора, — бормочет она, — запускать кораблики… Лужи…

Мужчина чуть сжимает губы, стараясь подавить улыбку. Она крайне очаровательна в этот самый момент.

— Северус…

Улыбка непозволительно быстро сходит с его лица. Он беспокоится о том, что оказывается замеченным, и она просыпается. В полутьме мужчина вглядывается в ее лицо. Ох, Мерлин, все совсем не так. Она крепко спит.

Кажется, его имя она произносит во сне.

Мужчина сглатывает. Он понимает, что в этот самый момент, наверное, снится ей. Северусу становится любопытно, снился ли он ей до этого дня? Хотя бы раз? Если быть до конца откровенным, то любопытство становится частью жизни Северуса сразу, как эта девушка появляется в его жизни на свадьбе Поттеров.

Вопросы почти никогда не покидают сознание Северуса. Ему важно и интересно, о чем Гермиона думает каждую минуту. Когда слышит ее немного рассерженный или разочарованный вздох за ужином. Когда она, задумавшись, начинает покусывать нижнюю губу с левой стороны и накручивать на палец прядь волос.