Молчание идола. Сага заброшенных храмов - Страница 37
— Ты уже напомнил нескольким,— произнес Харрисон саркастически.
— Да. Надо было с кого-то начать. Один упал с крыши, другого укусила змея, третий напоролся на нож в темном переулке. Потом пошли вещи посерьезнее. Джоэн Ла Тур предала меня в былые времена. Она знает слишком много секретов. Ей суждено умереть. Для того чтобы она могла вкусить ужас предчувствия смерти, я послал ей страницу из моей Книги мертвых.
— Твои подонки убили Клика,— с ненавистью произнес Харрисон.
— Конечно. Телефон девчонки прослушивался. Я сам слышал твой разговор с Кликом, поэтому тебя не тронули, когда ты вышел из дома. Я знал, что ты в моих руках. Мои люди заняли подвал Шан Янга. Больше ему не понадобится пиджак. В него оделся мой человек, и ты не узнал его. Клик прознал о моем возвращении — все осведомители чертовски умны. Но у него было достаточно времени для сожалений. Смерть тяжела, когда раскаленный добела железный прут проходит сквозь грудь.— Харрисон молчал. Монгол продолжал:
— Я написал твое имя в книге потому, что ты — мой самый опасный противник. Это из-за тебя Али ибн-Сулейман поднял против меня бунт. Я восстанавливаю свою империю и хочу сделать ее еще более могучей, Центр управления будет на Ривер-стрит. Я создам политический аппарат, чтобы править городом. Люди, стоящие у власти, пока не подозревают о моем существовании. Если всех их убрать, то нетрудно будет найти новых людей — тех, кто неравнодушен к шуршанию купюр.
— Ты сумасшедший,— произнес Харрисон.— Контролировать все городское правительство из подвальчика на Ривер-стрит?
— Так будет,— спокойно произнес монгол.— Я ударю, как кобра из темноты. Жить будут только те, кто подчинится моему доверенному лицу. Это будет белый человек, его будут считать персоной, обладающей властью, в то время как я останусь невидимым за его спиной. Это мог бы быть ты, если б был чуть умнее.
Монгол вытащил из-под плаща толстую с черной глянцевой обложкой книгу и пролистал страницы, соединенные зелеными петлями из жадеита. Все страницы покрывали багровые буквы.
— Моя Книга мертвых,— сказал Эрлик-хан.— Многие имена уже вычеркнуты, многие добавлены с тех пор, как я пришел в себя. Некоторые тебя заинтересуют: это имена мэра, начальника полиции, прокурора округа и многих членов городского управления.
— Удар по башке повредил твои мозги,— рявкнул Харрисон.— Ты думаешь, что способен заменить все правительство города и запросто избавиться от стольких людей?
— Конечно. Все эти люди умрут по-разному и постепенно, а их места займут мои ставленники. Через год весь город будет в моих руках, и никто не сможет мне помешать,
Глядя на странную фигуру, скрывающую лицо под капюшоном, Харрисон с содроганием понял, что монгол действительно сумасшедший. Здоровому человеку подобные планы просто не могли прийти в голову. И монгол был опасен, как обезумевшая кобра. Его план, конечно же, обречен, но в руках у него жизни очень многих людей. Долг Харрисона — защищать город от любой угрозы, порожденной Восточным кварталом, а он лежит здесь связанный и беспомощный перед этим убийцей. Харрисон выругался в бессильной ярости.
— Ну что, человек насилия,— презрительно проговорил Эрлик-хан.— Варвар! Ты полагаешься насилу оружия и хочешь уничтожить власть тайной империи силой своих кулаков! Рука, не направляемая смыслом, наносит слепые удары! Что ж, ты ударил в последний раз. Чувствуешь, как пахнет рекой? Скоро ее воды сольются с твоим дыханием.
— Где мы? — спросил Харрисон.
— На окраине города, на острове, где начинаются болота. Когда-то здесь были склады и фабрика, но город стал расти в другом направлении, и это место забросили. За двадцать лет оно превратилось в развалины. Через доверенное лицо я купил остров и теперь восстанавливаю для себя старый каменный дом, который стоял здесь еще до постройки фабрики. Никто ничего не знает, потому что все делают мои люди и никто никогда не приедет на заболоченный остров. Дом не виден с реки, заслоняемый руинами складов. Тебя привезли сюда на моторной лодке прямо от притона Шан Янга. Вторая лодка доставит сюда Джоэн Ла Тур.
— До нее не так-то легко добраться, — проговорил детектив.
— Доберемся. Правда, она позвала на помощь этого волка, Хода-хана, и моим людям действительно не удалось убить его по дороге к ней. Полагаю, ложное чувство доверия к афганцу подвигло тебя на встречу с Кликом. Я думал, что ты останешься в доме, чтобы защищать девчонку.
Где-то вдали прозвучал гонг. Эрлик-хан удивленно поднял голову и закрыл Черную Книгу.
— Я потратил на тебя много времени,— сказал Эрлик-хан.— Когда-то я уже попрощался с тобой в одной из моих тюрем, но фанатик Друз спас тебя. На этот раз никто не помешает моим планам. Здесь нет никого, кроме монголов, для которых единственный закон — моя воля. Я ухожу, но ты недолго будешь один. Скоро ты кое с кем встретишься.
Похожая на призрак фигура удалилась с леденящим душу хохотом. Щелкнул замок, и воцарилась тишина.
Внезапно раздался сдавленный крик. Он доносился откуда-то снизу и повторился несколько раз. Харрисон вздрогнул: тот, кто хоть раз побывал в больнице для душевнобольных, не мог не узнать этих звуков. Так визжат сумасшедшие женщины. После этого крика тишина стала давящей и зловещей.
Харрисон старался успокоить себя, и в этот момент из люка снова выглянула голова оскалившегося монгола.
— Скалься, желтая обезьяна! — рявкнул Харрисон, силясь разорвать веревки так, что вены выступили у него на висках.— Если б у меня были свободны хотя бы руки, я задвинул бы твою улыбку туда, откуда у тебя должен расти свиной хвост, ты…— и Харрисон подробно прошелся по всей родословной монгола, останавливаясь на наиболее интересных деталях его происхождения; в середине этой тирады ухмылка монгола внезапно изменилась на рычание, и голова исчезла, а через секунду сверху раздался звук, похожий на удар топора.
В люке показалось другое лицо — дикое, чернобородое, с горящими налитыми кровью глазами, увенчанное растрепанным тюрбаном.
— Сагиб!—прошипело лицо.
— Хода-хан! — вскричал детектив, пораженный.— Какого дьявола ты тут делаешь?
— Тихо! — прошептал афганец.— Проклятые шайтаны услышат!
Он сбросил вниз конец веревочной лестницы и быстро спустился, бесшумно приземлившись на пол босыми ногами. В зубах он держал окровавленный кинжал.
Хода-хан мгновенно перерезал тугие веревки на теле детектива. Афганец слегка дрожал от возбуждения, зубы его сверкали сквозь черную бороду, как волчьи клыки.
Харрисон сел, потирая опухшие запястья.
— Где Джоэн? Говори, где она?
— Здесь! В этом проклятом логове!
— Но…
— Это она кричала несколько минут назад,— перебил афганец. Харрисон содрогнулся от ужасного-предчувствия.
— Но кричала сумасшедшая! — прошептал он.
— Сагиба сошла с ума,— мрачно проговорил Ходаг хан.— Выслушай, сагиб, и потом рассуди, кто во всем этом виноват. Когда ты ушел, проклятые спустили на веревке человека с крыши. Я его убил и убил еще троих, которые ломились в двери. Но когда я вернулся к сагибе, она меня не узнала. Она убежала от меня на улицу, где, наверное, в засаде сидели еще дьяволы, потому что как только сагиба крича выскочила на тротуар, из тумана выехал большой автомобиль, из него высунулась рука и затащила сагибу внутрь так, что я не успел ее схватить. Я видел проклятое желтое лицо в свете фонаря.
Зная, что сагиба предпочла бы умереть от пули, чем оказаться в их руках, я стрелял в машину из пистолета, но они неслись, как шайтан от лица Аллаха, и я не знаю, попал ли в кого-нибудь или нет. Потом я разорвал на себе одежду и проклял день моего рождения, ибо не мог преследовать их бегом. Но Аллах послал мне автомобиль — какой-то юноша в вечернем наряде, должно быть, возвращающийся с вечеринки, по воле Аллаха был охвачен любопытством: увидев меня в горе на обочине дороги, он остановился.
Поблагодарив Аллаха, я прыгнул в автомобиль и, приставив нож к ребрам юноши, попросил его ехать очень быстро, и он повиновался в большом страхе. Машина нечестивцев уже исчезла из виду, но наконец я снова заметил ее и заклинал юношу ехать быстрее, так что машина неслась, как колесница Пророка. Потом я увидел, что машина язычников остановилась на берегу. Я заставил юношу тоже остановиться, и он выпрыгнул из машины и в ужасе убежал прочь.