Миры Пола Андерсона. Том 19 - Страница 33

Раздалось тихое жужжание. Эвелит представила себе всю цепоч­ку: до челночного корабля, затем вверх сквозь бездонное черное небо до ближайшей орбитальной станции, от нее к следующей — вокруг обрюзгшей планеты, пока сигнал не достигнет космическо­го корабля; затем искусственный мозг направит запрос в соответст­вующий банк данных, а сканеры бит за битом просмотрят имеющу­юся информацию о сотнях и тысячах существовавших когда-либо миров, начиная с Земли, которой, возможно, уже больше нет — все те данные, что удалось сохранить и спасти во время крушения империи и последовавшие темные века. Эвелит отвлеклась от бес­плодных размышлений, ей захотелось оказаться дома, на Кракене. Мы поедем туда, пообещала она ребенку Данли. Ты будешь жить вдали от всех этих бесконечных машин и расти так, как завещано нам богами.

— Запрос. — Произнес механический голос. — С какой плане­ты жертва преступления?

Эвелит слегка облизала пересохшие губы:

— С Эфеи. Это Данли Сэрн, твой хозяин.

— Вполне возможно, что удастся проследить путь вышеупомя­нутого аборигена. Вас интересует принцип, на котором основан поиск?

— Д-Да.

— Биохимическое развитие на Эфее шло примерно так же, как и на Земле, — металлический голос звучал четко и размеренно. — Поэтому у ранних колонистов не возникло никаких сложностей при употреблении в пищу земных пород. Они попали в весьма благоприятные условия, и вскоре популяция выросла настолько, что опасность расовых изменений вследствие мутаций или генных колебаний отпала сама собой. Современные жители Эфеи не силь­но отличаются от своих предков с Земли, потому их психологиче­ские и биохимические особенности хорошо известны.

Этот фактор очень важен для большинства освоенных планет. В основном резкие изменения в генотипе происходили из-за того, что первоначальные поселения были слишком малы и обособлены. Эволюционная адаптация к новым условиям редко приводила к радикальным переменам в биологической структуре. Например, большая мощь среднего жителя Кракена вызвана сравнительно вы­сокой силой тяжести на планете; белый цвет лица — следствие бед­ного ультрафиолетом солнца, а крупные габариты помогают легче переносить холод. Но их предками были люди, приспособленные к жизни в таком мире. Отклонения от присущей им нормы нельзя назвать чрезвычайными. Они не мешали поселенцам жить на боль­шинстве планет, подобных Земле, и постепенно смешиваться с их коренным населением.

Но иногда вследствие каких-то исключительных условий про­исходят значительные вариации. Например, из-за малого размера первоначальной популяции. Либо ца данной планете не могло про­кормиться много народу, либо люди погибли после падения импе­рии. А в результате — значительные генетические отклонения и мутации в потомстве выживших колонистов. Естественно, что из­менения наиболее вероятны в тонких структурах — эндокринной и ферментной системах, а не в анатомии человека. Примером может служить такой хорошо известный случай, как реакция жителей Гвидиона на никотин и некоторые обезболевающие средства. Иногда различия обитателей двух планет приводили к их взаимной сте­рильности.

Что касается этой планеты, — Эвелит почувствовала, что ее вы­дернули из задумчивого состояния, в которое она погрузилась во время «лекции», — то теперь многое прояснилось. Некоторые заве­зенные с Земли виды растений прижились здесь, другие отмерли после того, как была утеряна технология их возделывания. Таким образом, колонисты все больше и больше использовали для пита­ния местные виды растений и животных. Но в них отсутствуют многие элементы, необходимые для нормального развития челове­ка. Например, витамин С встречается только в растениях, перво­начально привезенных с Земли. Сэрн заметил, что здесь употребля­ют в пищу огромное количество стеблей и листьев этих растений. И как следствие — значительные изменения в желудочно-кишеч­ном тракте местных жителей. Это видно на флюорограммах. Ин­тенсивные исследования мяса местных животных показали, что в нем не хватает трех основных аминокислот. Адаптация человека должна была повлечь за собой серьезные изменения на молекуляр­ном и субмолекулярном уровнях. Соответствующие расчеты я могу провести.

Расчет окончен.

Эвелит крепко вцепилась в ручки кресла и затаила дыхание.

— Вероятность успеха поиска весьма велика, поскольку струк­тура мяса человека с Эфеи близка к местным аналогам. Оно может быть переработано в процессе обмена веществ, но тело местного жителя, употребившего его в пищу, будет выделять некоторые ве­щества, которые, в свою очередь, придают определенный запах коже, дыханию, а также моче и фекалиям. Наши детекторы позво­ляют определить этот запах на расстоянии в несколько километров и в пределах шестидесяти—семидесяти часов с начала процесса. Но поскольку при этом соответствующие молекулы подвергаются рас­паду и сложным превращениям, то рекомендую вам действовать как можно быстрее.

— О, я найду убийцу Данли. — Эвелит погрузилась в темноту.

— Я могу приготовить для вас необходимые микроорганизмы и составить программу поиска. Хотите? — раздался вопрос компью­тера. — Они будут в вашем распоряжении примерно через три часа.

— Да-а, — она заикалась. — И, пожалуйста., нет ли каких-нибудь еще... советов?

— Не надо убивать преступника сразу же. Лучше привести его сюда и обследовать. Если не из каких-то других соображений, то по крайней мере для того, чтобы довести до конца научные исследова­ния.

— И это говорит машина, — мысленно вскричала Эвелит. — Она предназначена только для облегчения научного поиска. Ни для чего больше. Но это его машина. — Ответ компьютера так походит на то, что скорее всего сказал бы сам Данли, что она не смогла сдержать слез.

Сразу же после захода солнца на небе появилась большая луна, единственная в этом мире. В ее свете потонули звезды. Джунгли окрасились в серебристо-черные тона. Ледяные вершины горного массива Бурус растворились в пустоте нереального пейзажа этой странной планеты. Эвелит прижалась к рулю гравилета. Вокруг свистел ветер. Он нес с собой холод, хлюпал и хихикал за спиной. Время от времени в темноте что-то ухало, в ответ раздавались неясные скрипы и карканье.

Эвелит хмуро посмотрела на индикаторы поиска, горящие на панели управления. Мелькающие кривые, слепящий хаос — а ведь Мору должен быть где-то здесь! Он не мог за это время пройти пешком всю долину. Если она так и не найдет его в указанном районе, значит ли это, что Мору мертв? Но ведь его тело не может исчезнуть бесследно. Если только его не закопали на большой глубине. Ну что ж, попробуем еще раз. Здесь. Эвелит достала из пакета пузырек и открыла его. Множество крошечных «жучков» выбралось наружу. В лунном свете они образовали туманную пеле­ну. Неужели опять ошибка?

Но нет! Похоже, танцующие в воздухе пылинки выстраиваются в едва заметную исчезающую в темноте светлую полосу? С замира­ющим сердцем она взглянула на индикатор. Нейродетекторная ан­тенна больше не раскачивалась, а явно указывала на запад — севе­ро-запад с отклонением в тридцать два градуса ниже горизонта. Так повлиять на ее поведение могла лишь высокая концентрация «жуч­ков». И только особая смесь молекул, на которую эти «жучки» были настроены, могла заставить их целенаправленно двигаться к одной точке, источнику этой смеси.

— И-я-я-я! — Эвелит не смогла сдержать в груди неистового крика ястреба, увидевшего добычу. Но сразу же прикусила губу. И, не замечая, что кровь сочится по подбородку, не издавая больше ни звука, повела гравилет в нужном направлении.

Преодолев несколько километров, она нашла на опушке поля­ны в лесу что-то вроде стоянки. Среди пышной растительности мерцали лужи с грязной накипью на поверхности воды. Вокруг плотной стеной стояли деревья. Эвелит застегнула шлем и надви­нула на глаза защитные очки, позволяющие лучше ориентировать­ся в темноте. Теперь она разглядела убогую постройку с односкат­ной крышей, сплетенную из виноградной лозы и ивовых прутьев. Хижина прижималась к высоким деревьям, чтобы под их ветвями укрыться от посторонних взглядов. Вскоре Эвелит заметила при­ближающихся «жучков».