Маурайская федерация (сборник) - Страница 160

Но настало время наконец остановиться и ему.

– Общая проверка, – приказал Джовейн. – Боевые расчеты по местам.

Дежурить по трехвахтенной схеме. – Джовейн не ощущал возбуждения и был полон решимости, невзирая на всю усталость. Под Скайгольмом внизу лишь облака от края до края мира. Навигаторы могли только заключить, что аэростат находится примерно над целью с отклонением плюс-минус пятьдесят километров. Солнце застыло на сине-черном небе.

Неважно. Клубящаяся внизу белизна должна когда-нибудь разорваться, и он сумеет увидеть цель. Но сам он – как всегда – неуязвим и всемогущ.

Субарктический день в это время года короче, чем дни на остальной части планеты; но он будет удлиняться, становиться дольше, чем летние дни в Домене, и наконец он сможет поддержать огонь все двадцать четыре часа. Джовейн не рассчитывал пробыть здесь так долго. К наступлению солнцестояния он намеревался выжечь и разрушить всю область расположения Ориона. Врагу придется сдаться задолго до этого.

Джовейн направился в центральный пункт управления. Маттас сопровождал его. Реви Сирайо был уже там – представитель правительства, которому помогал Скайгольм в этой войне. Втроем они стояли в центре округлого помещения посреди пультов с приборами и инструментами, за которыми следили внимательные техники. На экранах – внизу, по бокам, сверху – застыли изображения мира. Слышался легкий шелест, слабый запах озона наполнял атмосферу, палуба слегка вибрировала под ногой.

– Начинайте, если готовы. – Огромная значимость этих слов отозвалась в мозгу Джовейна.

Ударили рукотворные перуны – ярче молний, рожденных природой; возмущенный воздух метнулся назад, разряжаясь.

Главный техник снял наушники и повернул кресло.

– Режим удовлетворительный, сэр, – доложил он, – радароскопы зафиксировали у Земли достаточную плотность потока.

– Хорошо, – сказал .Джовейн. – Ожидайте. – И от неприятных загогулин на экранах осциллографов он отправился в свой привычный кабинета жалея, что Маттас и Реви последовали за ним. "Зачем они явились сюда?

Ради любопытства? Чтобы как-то поучаствовать? Или из страха? Почему это сделал я сам?"

Прибыв в кабинет, он приказал подготовить радиоразговор с Землей и связать его по интеркому с директором Ориона. Потом поглядел через стол – тот, что из Высокой Миди – на всех остальных.

– Ну, – проговорил Джовейн. Его знобило, по коже бегали мурашки. Он почувствовал влагу под рукавами своего мундира. «Фейлис, – подумал он, – но она осталась где-то в бесконечной дали».

Однако решимость, что отправила Джовейна в это предприятие, не оставила его. «Я сделаю это ради нее, человечества, Геи, ради славы (нет, лучше не думать об этом), ради здравого рассудка и справедливости. Время ужасное, и наши действия должны вселять ужас».

– Ну, – повторил он.

– Вы хотите, чтобы я предъявил им ультиматум? – предложил Реви.

– Нет, – возразил Джовейн, – благодарю вас, но… Капитан здесь я.

Конечно, если вы захотите добарить что-нибудь…

– Как я сообщал вам ранее, сир, любое промедление может восприниматься ими как свидетельство нашей нерешительности, – сказал невозмутимый маурай. – Я надеюсь, что вы не будете колебаться.

– Пусть это будет нелегко, – согласился Маттас, качая головой на каждом слове. – Вам придется производить массовые разрушения. Но не забудьте, это рана от хирургического ножа. Гея все исцелит.

«И мы вернемся к нашей прежней жизни? – подумал Джовейн. – Нет, Гея никогда не оживляет мертвых. Она порождает новые жизни. Сколь зловещими, наверное, казались млекопитающие динозаврам?»

Зажужжал интерком. Джовейн ответил, нажав кнопку. Раздался голос женщины на не правильном англее с акцентом:

– Ваше Достоинство, вас слушает Эйгар Дренг, директор Ориона, представитель Ложи Волка в Северо-западном Союзе. Доктор Дренг, с вами разговаривает Капитан Скайгольма, Таленс Джовейн Орилак.

На лицах Маттаса и Реви проступила та же самая напряженность, которую Джовейн ощутил собственным животом. Мускулы на его груди напряглись.

«Это не по-геански. Ox, не по-геански. Расслабься, как положено тигру».

Прозвучал хриплый мужской голос:

– Хелло, Скайгольм, хелло.

– Приветствую вас, сэр, – сказал Джовейн и подождал перевода.

– Говорит Дренг. – Тот же голос ответил ему на англее, столь же хорошем, как и у его собственных подчиненных. – Продолжайте, прошу вас.

Джовейн оправился от волнения. В конце концов хозяин Ориона не может быть невеждой. Домен располагал огромной библиотекой трудов по аэродинамике и всем связанным с ней наукам, написанным некогда на англее. После Реставрации Энрика копии отправили за рубеж. Дренг, вне сомнения, читал оригиналы, а если у него были способности к языкам, то вполне мог потренироваться в разговоре. Тем более что англей и англиш – в близком родстве, быть может, он постоянно практикуется в разговоре с этой женщиной… секретаршей или библиотекаршей, кто там она у него?

Джовейн решил не раздумывать больше. Дело было слишком серьезное.

– С вами говорит Капитан, – проговорил он. – Вы понимаете, какова ситуация? С момента появления здесь мы транслируем на всех частотах объявления о наших намерениях и призывы одуматься. Но до сих пор не получили ответа.

– Вы не заслуживаете ответа; что, если мы проткнем ваш шарик, и он рухнет на Землю?

Вспыхнул гнев, очищая душу Джовейна.

– Не надейтесь!

– Неужели?

Джовейн заставил себя взять в руки.

– Слушайте. Аэростат парит прямо над вами. Наши аккумуляторы полностью заряжены, их можно перезаряжать до бесконечности. Любой самолет или ракетный снаряд, который вы можете послать против нас – а я сомневаюсь, что вы располагаете необходимой техникой – будут уничтожены. Наши лазеры разрушат ваши наземные сооружения, уничтожат все, на что вы надеетесь, в этой бессмысленной войне. Я умоляю вас сдаться, пока еще не поздно. От вас отреклось ваше собственное правительство. Возле меня находится представитель маураев, готовый вести переговоры о сдаче на разумных условиях.

– Безусловно, – с пренебрежением сказал Эйгар Дренг. – Вся беда в том, что наши с вами представления о разумных условиях абсолютно не совпадают. Видите ли, мы собрались всем штабом, как только получили ваше первое сообщение, и все обдумали. Мы решили рискнуть. Мы оставляем для связи этот канал, и постарайтесь не испечь нам передатчик. Разве вы не понимаете, что собираетесь уничтожить целую цивилизацию?

Маттас оторвал свои бедра от кресла. Сиденье звякнуло о палубу.

– Сколько же еще вреда и разрушений вы принесете Гее? – рявкнул он.

– А иди-ка ты на хрен, – выругался Дренг. Клик – интерком умолк.

– Карай их, – свирепо взревел Маттас, вздымая кулаки, – карай их, карай!

Незримое солнце обрушило свой гнев на Землю.

Облака и дождь не могли остановить эти молнии: они сами прожигали себе дорогу… вода обращалась в пар, клубившийся вокруг лучей; гремел гром – электрические искры и разряды вспыхивали странной голубизной; ветер неистовствовал. Он выл и кружил на путях своих.

Там, где ударял луч, деревья взрывались и стволы их вспыхивали пламенем. В центре пятна вся растительность исчезла, обугленные останки широкими кольцами окружали проплешины обгорелой земли. Скалы светились красным жаром. Животным и людям, что попадали прямо под луч, можно считать, повезло – они гибли, не успевая заметить это.

Оказавшиеся на периферии заживо варились в собственном соку или сжигали себе легкие, вдыхая раскаленный воздух. Даже вдалеке всякий, кто случайно посмотрел в сторону луча, был ослеплен, а лучи метались повсюду.

Некоторые из них моргали; они наносили удар, а потом вновь повторяли свое дело, ударяя поблизости. Другие действовали минуту и более. Эти не оставались на месте; нет нужды прожигать мишень, скрытую для стрелков. Лучи эти широко шагали по горам, спускались в долины, пробегали по снегам, обрушивали лавины. Час сменялся часом, квадратные километры леса превращались в почерневшую, клубящуюся парами, затопленную потоками воды горелую пустошь, на которой редко где еще бились и визжали обугливавшиеся останки, которые только что были животными.