Льются слова, утекая в песок...(СИ) - Страница 28

Старая, как мир, легенда о сиренах, которые плавают по морям и океанам и тянут на дно мореплавателей, то и дело вспыхивала у него перед глазами – и Таня была такой же. Такой же прекрасной, словно восход солнца, пламенной, будто бы не имеющей никакого отношения к морю, с великолепнейшим голосом, который разливался волнами вокруг и буквально затапливал всё вокруг…

- Ты убила всех, - прошептал вдруг Бейбарсов, всматриваясь в её глаза. Он даже не обращал внимания на взгляд Гроттер, какой-то в одночасье рассеянный и очень сосредоточенный…

Она хотела что-то сказать ему, но Глеб не мог пока что расшифровать это достаточно странное послание.

А зря.

Гроттер улыбнулась в последнее мгновение и кивнула чему-то, а после выдохнула:

- Но ты любил её. А я не могла позволить тебе быть с кем-то, кроме меня, - она опустила голову, а после, вновь поднимая на него глаза, рассмеялась. – Ты пока что не понимаешь, но потом, возможно…

Бейбарсов хотел что-то сказать, наверное, обвинить её в чём-то, но не успел проронить ни единого слова. Гроттер, скривившись, вдруг толкнула его – она была хрупкой девушкой, но этого было вполне достаточно для того, чтобы столкнуть человека вниз.

Глебу показалось, что за его спиной раскрываются крылья, но их вряд ли будет достаточно для того, чтобы выжить.

- Прости, милый, - улыбнулась она. – Так будет намного лучше.

Закусив губу и почувствовав, как странные чувства прошлой жизни вспыхивают в её голове, Таня лишь вздохнула – голос пробудился в ней вместе со злом. Прикрыв от странного удовольствия глаза, Гроттер тоже сделала шаг вперёд – и, так и не думая о том, что будет дальше, тоже полетела на всех парах вниз, отчаянно надеясь на то, что ничто не заставит её остановиться…

Мир разрезало молнией.

***

- Ты плохо себя чувствуешь? – с оттенком беспокойства в голосе спросил Бейбарсов, присаживаясь рядом. – Что-то случилось?

Гроттер отрицательно покачала головой. Она то и дело опускала глаза на свои ноги, словно пытаясь понять, что во всём этом не так, но после отмахивалась от повседневных и очевидно глупых мыслей, вспоминала о своём замечательном забытом прошлом и шагала вперёд.

- Мне нравится этот лес, - промолвила наконец-то она. – Тут светло и есть чем дышать… Редкостное явление.

Бейбарсов кивнул.

Они буквально бежали от моря – от слишком солёного, переполненного кровью запаха – Глеб пытался вспомнить о том, что происходило, но его память молчала. Сколько он себя знал, он любил ту самую необыкновенную рыжеволосую девушку, которая сейчас шагала рядом с ним, и не мог представить себе жизни без неё.

Она отвечала взаимностью.

Бейбарсову ещё ни разу не захотелось изменить что-то в своей жизни, скорее даже наоборот – его вполне устраивало всё то, что окружало его, и не было ни единого желания хотя бы руку поднять для того, чтобы сделать нечто иное. Глеб порой думал о том, что было раньше, но мысли каждый раз получались очень размытыми, и парень попросту отгонял их от себя.

- А куда мы идём? – спросила вдруг Гроттер. – У нас есть цель?

- Не знаю, - покачал Бейбарсов. – Если ты хочешь, то мы можем остаться тут.

Таня согласилась. Ей понравился этот вариант развития событий, и Гроттер не собиралась отбрасывать его – она подумывала уже даже над тем, как можно было бы спокойно жить в лесу, где никто никогда не будет трогать их, где никто их не отыщет.

Им по пути встречались большие города, но Таня старалась уйти оттуда как можно быстрее. Что-то невидимое отталкивало её от той местности, и она, хватая Бейбарсова за руку, тянула его за собой.

- Там какая-то процессия, - удивился вдруг Бейбарсов. – Словно… Нет, ну как можно было делать в таком прекрасном лесу кладбище?

Тут как раз проходила граница между дикой местностью и тем, что называлось у людей цивилизацией. Кого-то сейчас хоронили – и совсем рядом возвышалось что-то вроде склепа, высокого, массивного…

Столица?

Кто строит столицы рядом с лесом?

Они остановились как раз у того самого леса. Таня собиралась уходить, но Бейбарсов неотрывно смотрел на какую-то надпись, что-то бормоча себе под нос, словно собирался что-то сказать, но каждый раз останавливал себя, будто бы не решался. Под конец он вновь начинал вспоминать что-то, и Гроттер стало как-то не по себе.

- Пойдём отсюда, - наконец-то хрипло промолвил он, притягивая девушку к себе. – Пойдём скорее. Думаю, этот лес нам вряд ли подойдёт. И эта страна тоже.

Уходя, он в последний раз оглянулся, скользнув взглядом по какой-то надписи – странное дело, но свежие числа привлекали его взгляд, а портрет недавно почившей принцессы заставлял сердце останавливаться…

***

Она была ангелком с, как ни крути, тёмными крыльями – и чернота просыпалась в её глазах каждый раз всё ярче и ярче. Бейбарсов видел по её глазах, что она помнила, а она, ловя его настороженные взгляды, прекрасно знала, что он тоже прекрасно понимает, в чём дело и что он всё вспомнил ещё в тот страшный день, когда они оказались вдруг на старом, но ещё не заброшенном кладбище и стояли рядом со старым склепом королей и королев, который совершенно недавно пополнился кем-то новым.

Она не понимала, почему он молчит, а он прекрасно знал, что у неё даже слов таких приблизительно нет, чтобы пояснить всё то, что было.

Это было приятно – упиваться горьким напитком смешанной со слезами любови, особенно когда она до такой степени запретна.

Пьянит.

Постоянная скорость и желание умереть от какого-то очередного столкновения – жизнь в прятки и непонятная игра в ту самую жизнь, которая не приводит ни к чему хорошему.

- Ты не спишь уже третью ночь, - холодно отметила Таня, глядя на силуэт бывшего принца, остановившегося над небольшим озером и смотревшего на водную гладь, которая маняще поблёскивала где-то впереди, оставляя какие-то блики от луны на окружающих деревьях.

Глеб не оглядывался – он прекрасно видел силуэт Гроттер и в воде.

- Не желаешь поплавать?

- Ты же прекрасно знаешь, что я не умею! – воскликнула Таня, чувствуя, что сердце её до боли сжимается.

Зачем всё это? Зачем так?

Магия, которая вернула ей голос, отобрала у неё море, отобрала надежду и сердце, которое способно любить. У неё был кто-то один, с кем она могла бы находиться, но – не более.

Его любовь приносила слишком горькое наслаждение, чтобы её можно было бы назвать реальной – Таня смирилась уже очень давно с тем, что должна была бы быть вместе с ним – потому что он оказался единственным, кто не видел в ней сумасшедшую, когда она по ночам звала море, а после кричала, чтобы оно испарилось и превратилось в капельки пары.

Море отобрало у неё море.

- У неё был твой голос, - оглядываясь, промолвил с усмешкой Бейбарсов. – А тебе подошла бы её корона, знаешь ли.

- Какая корона? Мы обычные люди, - удивилась Таня.

Он кивнул, немного подождав, а после притянул её к себе, обнимая за плечи.

- Мы сбежим от моря и от проклятого королевства, в котором нас может кто-то вспомнить, а после всё окончательно забудем, - прошептал парень. – Ты не изменилась, русалочка, просто тебя прошлой больше нет.

Гроттер хмыкнула.

В ней не было ни капли от русалки.

Её ноги не резало от боли, когда она ходила по камням, а её прекрасному голосу мог позавидовать каждый. Её глаза потеряли оттенок моря, превращаясь в два прекрасных, но вполне человеческих изумруда, а прекрасные волосы путались каждый раз, когда их трепал ветер, и не признавали другие стихии…

Она не русалочка.

Поминки её прошлого справляют сегодня – сорок дней как она получила душу, сорок дней, как её чёрная душа проклинала собственную реальность.

Сорок дней, как священник брызнул в неё чем-то, и у неё не осталось ни единого шанса остаться обыкновенной морской пеной.

Принц отобрал у неё море, она отобрала у него жизнь. Ненависть за ненависть.

Горячий поцелуй вновь вызвал очередной приступ амнезии – раз уж у них не получается погибнуть, то третий приступ забвения обязательно сотрёт всю память окончательно, и они вновь на некоторое время потеряют всё, кроме друг друга…