Криминальные сюжеты. Выпуск 1 - Страница 56

— Брежнев, — сказала Мари-Луиза, — втянувший Советский Союз в афганскую войну, не отличался ни умом, ни моральными качествами. В этом и есть доля абсурда. Вы скажите, как можно избрать для власти человека, не подходящего на это место и рожденного для совершенно другой работы? Ведь это то же самое, как если бы бетонщика сделали нейрохирургом. В самом деле, ха-ха-ха.

— Народ избирает такого, а потом страдает, — сказал Том. — Всему виной людские безразличие и аполитичность.

— Мари-Луиза, ты когда-нибудь видела холодильник? Не хотела бы, чтобы я побыл им?

— Даже очень.

— Дррр, — включился Роберт и, немного потарахтев, затрясся и выключился. — Выключается автоматически, — пояснил он, а Мари-Луиза, не удержавшись, захохотала.

— Роберт, теперь я расскажу о твоих делах в Интерполе. Интерпол уже идет по следам твоей дочки, хотя результатов еще нет.

Роберт мгновенно изменился. По его лицу пробежала тень беспокойства.

— Рассказывай, — сказал он хриплым голосом.

— Я продумала весь твой рассказ о похищении дочки и пришла к выводу, что похититель не мог остаться незамеченным. Возможно, во все это замешан тренер, возможно — тот крупный мужчина с бритой головой, что похож на Тэле Савала. Трудно идти по остывшим следам. Но мы попытаемся. Я заказала фотографии гангстеров, практикующих похищения детей. На будущей неделе я их просмотрю. Обещаю, что мы найдем тебе Дочку. Я проконсультируюсь с самым знаменитым детективом Нобля — Джонсом и…

— Он англичанин? — спросил Роберт.

— Да. Каждый тридцать второй англичанин — либо Смит, либо Джонс.

— Джонс очень занят, — сказал Том. — С ним ничего не выгорит. Все почему-то обращаются к нему.

— Старая школа Скотланд-Ярда всегда обладала добрым именем, — сказала Мари-Луиза. — В нашем испорченном поколении не найти таких светочей. Не сомневаюсь, что слышу твой вздох облегчения, Роберт, Хонда говорил, что когда вы встретились, ты был последним бродягой, не знакомым с самой мелкой монетой. За неделю твои акции страшно подскочили.

— Ты говорила с Хондой? — спросил Роберт.

— Ты с ним встретишься завтра после гонок, — сказала Мари-Луиза. — Получишь работу по своим возможностям.

— Устроишься в команде «Идеал»? — иронически усмехнулся Том. — Не верится.

— Чтоб ты лопнул от смеха, — сказала Мари-Луиза. — Ты в этом сомневаешься? Роберта уже ждет место в команде «Идеал». Неясно только, быть ли ему автомехаником или автопилотом. За километр видно, что ты ему не симпатизируешь. Будет замечательно, если когда-нибудь тебе придется комментировать езду Роберта.

— Было бы свинством, если бы кто-нибудь придумал заменить Сенну и Пике, — сказал Том.

— Противно смотреть на твою предвзятость, — Мари-Луиза пружинисто поднялась, как жирафа, демонстрируя весь свой изумительный стан и пропорции. — Мы прощаемся с тобой, Роберт, до завтра. Я буду смотреть гонки с балкона лонговской бильярдной. Ты меня там и найдешь.

— Всего, — сказал Том, подымаясь. Он положил на стол банкнот и махнул официанту.

— А теперь поцелуйтесь, — подогрела и без того накаленную атмосферу Мари-Луиза.

Роберт протянул Тому руку, но тот притворился, что изучает пуговицу своей теннисной рубашки.

— Ты, Роберт, все равно молодец, — сказала Мари-Луиза, насильно взяла руку Тома и вложила в ладонь Роберта. Том неприятно рассмеялся в ответ на ее жест. — Идем, Том, посмотрим у себя какой-нибудь протухший телефильм. Чао!

Роберт остался предаваться медитации наедине с путешествующими по небу звездами. За краями террасы трепыхались ивы, словно снежинки, падающие под светом прожектора, и благословляли отдыхавших в кафе.

Через улицу бежала девушка. Ее груди дрожали. Как что? Как нечто очаровательное и таинственное. Но милая красота исчезла внезапно. По улице, жужжа, пронесся автомобиль организаторов. Он открыл трассу. Вскоре должны показаться гонщики.

В гостинице вынесли на балкон телевизор. Всего там устроились пятеро. Леди с жидковатыми седыми кудрями (женский подбородок, словно цветок акации, был украшен бородой из мелких волосков), Эльмира со своим мужем Диком и Мари-Луиза с Робертом.

— Чуешь силу, — сказал Дик, — сейчас раздастся визг электропилы и «Формула» стартует. Смотрите, — обратил он внимание собравшихся на экран телевизора, — Сенна стоит первым. Во втором ряду Бергер и Альборетто из «Феррари». За ними Нельсон Пике. «Феррари» переманил из «Макларена» главного конструктора англичанина Джона Барнарда, изобретателя гоночной машины в форме бутылочного горла. Вот он на экране. Ники Лауда считает его гениальным. Чтобы нашему «Идеалу» да такого шефа! Я думаю, Канзо Хонда намного слабее Барнарда. Вот рядом с ним конструктор «Вильямса» Патрик Хед. Может, у меня сегодня разжижение мозгов, но мне сдается, что победит не Сенна, не Пике, а Прост. На тренировочных заездах он был скромен, но теперь покажет класс.

— Говорят, низкий рост — это стимул к высоким амбициям, — сказала Эльмира. — Так, может, ты и окажешься прав.

— Смотри, Эльмира, — вмешалась Мари-Луиза, — ниже балкона стоит Фредерик Мейер из Консилиума и смотрит на нас.

— Вы заметили, я ему даже не кивнула! — живо отозвалась Эльмира. — Мы в ссоре. Он ведь обесценил Дика. Сделал из него безмозглого поставщика на плодоовощной базе. Ах, как превосходно я ему не кивнула! Пусть знает мнение нашей семьи. Ты заметил, Роберт? Я ему даже не кивнула.

— Поделом, — улыбнулся Роберт. — Нечего набрасываться на бедного уличного Робин Гуда. Мои ответы он тоже комментировал с юмором висельника.

— Ну чего вы, — воспротивился Дик. — Я вполне доволен своим местом. Живу — веселее не надо. Место поставщика с моей страстью к свободе — это то, что надо.

Ведь я из плохой семьи. Рос в квартале, который-таки вымощен дурными намерениями. Смотрите, какой старт!

Компания прильнула к телевизору. Гонки комментировал Том. Он сказал, что в четверг Менселу удалили два зуба, и перед гонками стало кровоточить во рту. Старт дан. Англичанин Брандл быстро набрал скорость в 200 километров в час и ударился в ограждение. Находившийся за ним Патрезе взял вправо, и еще четыре гонщика ударились друг о друга. Всего столкнулось одиннадцать машин, но никто даже не был ранен. Со своим характерным выговором «с» Том взахлеб живописал, как в боксах лихорадочно снаряжают запасные автомобили.

«В этой связи вспомним француза Дидье Пирони, — вещал с телеэкрана Том. — Он с фирмой «Лижье» выиграл свой первый Большой приз. Но потом дела у него пошли хуже. В 82-ом, в одну августовскую субботу пошел дождь, и со скоростью 240 километров в час на Пирони налетел Прост на своем «Рено», сам же Пирони наскочил на «Феррари» и получил тяжелую травму ног, ему пришлось перенести много операций. Все время он мечтал возвратиться в «Формулу-1». Стал участвовать в чемпионатах по гонкам на моторных лодках, вскоре стал звездой, но на этапе мирового первенства около британского острова Вит на скорости 160 километров в час врезался в грузовое судно и погиб. Воздадим должное людям, любящим скорость больше, чем сытую и спокойную жизнь».

— Если уж говорить о погибших, — сказал Роберт, — то стоит вспомнить Рона Петерсона, шведского принца. Он погиб на таком же старте, как сегодня. Или почти на таком. У него свернуло сцепление, и на его автомобиль налетели другие. Двадцать пять раз кряду он попадал в первый стартовый ряд, четырнадцать раз показывал лучшее тренировочное время, десять раз побеждал и столько же раз приходил вторым. Его похоронили в «Лотусе» — его гоночном автомобиле, вернее, вместе с ним.

— Но какое чудесное сегодня воскресенье, — сказала Мари-Луиза. — Трудно поверить, что вся эта фиолетовость и золото неба для меня. Небо сегодня желто-синевато-темно-розово-фиолетовое.

— Все это для нас, живых, полных жизненным порывом, — сказал Роберт, запрокидывая голову к небу.

День был легок, как крылья любовного опьянения. Вышитые золотом облачка плыли друг на друга, словно льдины. Сонные, дремлющие ивы и застывшая в экстазе сирень звали любоваться гостиничным парком.