Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник) - Страница 207

– С большим удовольствием, товарищ генерал Алексей Алексеевич.

– Слушаю.

Два английских спецназовца реализовались из тумана как-то сразу и вдруг. Они двигались так стремительно и так непредсказуемо меняли направление, что оба «надсмотрщика» Александра не успели ничего, хотя у обоих оружие было на взводе, и уж наверняка подполковник Алихано приставил к Гену не самых тугодумных вояк. Причем англичане ни разу не выстрелили по охране. Они даже не использовали метательные ножи. Оба «латиноса» были свалены и нейтрализованы без привлечения летальных средств – голыми руками, если не обращать внимания на коричневые перчатки. Сам Ген доблестно успел снять оружие с предохранителя, и даже почти куда-то навести его, когда один из англичан нарисовался вплотную и сверхъестественно быстрым движением, но при этом до странности мягко, перехватил его руку, разжал пальцы и реквизировал «люгер».

– Ну его к черту! Еще поранитесь, – сказал британец на чистом русском.

В общем-то, не было ничего удивительного, что брать русского послали именно тех, кто знает русский. А кроме всего, русские – это не только вероятный – реальный противник: знать их язык не просто предпочтительно, а для спецназа, видимо, входит в обязательную программу. И насчет «поранитесь» тоже все ясно. Скоро Александру Валериановичу придется разоблачать происки большевистского СССР в прямом эфире: к чему тут забинтованные руки и пришитые заново пальчики?

– Двигаем! Живенько! – распорядился англичанин, осматривая поле боя.

Окружающие трофеи – брошенные пистолеты-пулеметы «стен» и «томми ган» – его явно не интересовали. Главный трофей, в виде «советского инструктора», они уже получили. Правда, еще раз посмотрев на «парабеллум-люгер», англичанин все же не бросил его.

– Интересное дело, – кажется, пробормотал коммандос себе по нос.

Саша вознамерился упереться, но куда там. Рядом с Геном находился не человек – двуногий бульдозер. Может быть, стоило заорать? Позвать на помощь Алихано и прочих?

– Придется поднатужиться, Александр Валерианович, – сообщил в самое ухо Гену английский десантник. – Снайпер – дед Иннокентий – будет нас прикрывать.

– Снайпер как? – переспросил Ген.

– Дед Иннокентий. Ну, это мы его так зовем, – пояснил англичанин на шикарном русском, даже с приволжским акцентом: видимо, его готовили для диверсий на приборных заводах Куйбышева и авиационных Саратова. – Он у нас мастер. На километр простреливает даже в таком тумане.

– А… – кивнул Ген. – Это он, значит, всех наших… в смысле аргентинских ребят издырявил? Меткий, гад!

Британец внезапно замер, так что Сашу Гена даже дернуло вперед инерцией. Гринго обернулся и внимательно рассмотрел Сашу через большущие прорези для глаз в своей черной шерстяной маске.

– Ваша фамилия Ген? – поинтересовался он строгим голосом.

Александр начал лихорадочно припоминать, что же все-таки разрешается сообщать о себе врагу, когда попадаешь в плен.

– Не, я ж вижу, что Ген. Есть сходство с фотографией, – успокоил сам себя десантник. – Но что-то я не…

– Товарищ военный летчик принял нас за парашютистов ее величества, – усмехнулся бесшумно перемещавшийся позади напарник агрессора. – Сержант Цыбуля, растолкуйте Александру Валериановичу Гену, что тут из чего проистекает.

– Понял, товарищ лейтенант! – с непонятным облегчением произнес англичанин «номер раз».

– Александр Валерианович, мы из четырнадцатой бригады морской пехоты Австралийской группы войск. Прибыли для возвращения вас на территорию Союза Советских Социалистических Республик, – четко, но все же почти скороговоркой (время у морпехов вещь ценнейшая) доложил сержант Цыбуля. – Сейчас проследуем к побережью, а там нас через… – он глянул на размещенные в совсем неожиданном месте – почему-то под локтем – часы, – …сорок четыре минуты встретит подводная лодка Тихоокеанского флота.

– Сорок четыре минуты, – несколько задумчиво повторил Ген. – И пешком? Не, не успеем ведь. Или успеем? – Он несколько растерянно посмотрел на морпехов, оказавшихся, по счастью, не из Великобритании. Но умирать, преодолевая дистанцию бегом, все равно не хотелось.

Однако следовавший позади и вплотную (явно не просто так, а дабы прикрыть собой «трофей») лейтенант с неизвестной фамилией окончательно успокоил:

– В двух километрах отсюда мы оставили нашу десантную машинку. Штучка такая на базе «луазика», знаете?

Саша Ген с облегчением кивнул. Он до этого не катался именно на такой штуковине, но зато весь народ очень уважал побочную продукцию того же завода – народную машину «Запорожец».

Кто-то, возможно, скажет, что в маленькой стране жить удобно-уютней, можно знать всех в округе и перекрикиваться с соседями на противоположной стороне государства. Доблестные советские антропологи, работающие в сложных природных условиях севера Новой Гвинеи, заприметили, что местные дикари часто перестукиваются с дальними деревеньками с помощью своеобразных тамтамов из полых бревен. Назначают торжественные вечеринки по поводу брачных плясок, а также интересуются, закончился ли уже в спорной лесополосе осенний сезон за головами. С некоторой точки зрения, это, конечно же, удобно. Но после опробования русским изобретателем Александром Степановичем Поповым радиосвязи, границы стран можно раздвигать подальше, чем на глубину проникновения резонансной частоты примитивного барабана.

Вот, например, для некоторых целей климатические свойства северной России не очень подходят. Речь не о тамтамах. Местные жители научились отливать красивые колокола лет шестьсот назад, так что по звуковой палитре все было неплохо. Но из-за оптических свойств атмосферы – конкретно, из-за многодневной сплошной облачности – расширить диапазон постоянного слежения за орбитальными объектами никак не получается. Климат – это штука такая, дается в привесок к прочим особенностям территории обитания. Разумеется, когда-нибудь, в фазе зрело-уверенного коммунизма, и климат, и все другие атмосферные и гидросферные пертурбации будут плясать под дудку человека еще получше, чем папуасы под тамтам, но, как говорится: жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придется – ни мне, ни тебе. Однако держава, заявившая о своем планетарном величии, вынуждена присматривать и за эфирной бесхозностью окружающей пустоты. Благо Россия – это только часть куда более крупного государственного образования.

В Советском Союзе, слава Иосифу Виссарионовичу и даже не вычеркнутым из школьного курса истории царям-экзекуторам, имеются вкрапления с куда более удобной для лицезрения звезд воздушной оболочкой. Например, горная система Памир. Сухость воздуха и высокогорье позволяют наблюдать небесную сферу практически все триста шестьдесят пять дней в году. Подобных мест в мире раз-два и обчелся. Например, в той же Новой Гвинее тоже есть горная гряда, однако из-за экваториального климата небо более полугода затянуто непробиваемым пологом туч. Строить там обсерватории, это, значит, плодить вместо астрономов-практиков понурых теоретиков, которые разбираются только в звездных атласах, но никак не в живом небе. Большой Советский Союз разведением тунеядцев не занимается, он их, наоборот, всячески перевоспитывает, потому что еще почитаемый всеми октябрятами немец Энгельс убедительно доказал, что именно труд сделал из обезьяны человека, а не какой-то там буржуйский естественный отбор.

Так вот, на Памире, в двух тысячах двухстах метрах над уровнем моря, на краешке вершины горы Санглок, находится удивительный объект. Абсолютно рукотворный, все создатели известны поименно и трудились не за спасибо: все поощрены премиями, орденами и медалями, по заслугам. Объект возведен с определенной целью, это вам не истуканы острова Пасхи, которые безглазо таращатся в небо неизвестно для чего. Тутошние сооружения тоже таращатся, но у них наличествует оптика, превосходящая американскую «Бейкер-Нанн». В основном, разработка советских ученых. Хотя на некоторых других станциях часто применяется продукция фирмы «Цейс». А почему, собственно, нет? Предприятие «Цейс» вполне передовое, и пользоваться кооперацией с ним не зазорно, так как оно расположено в дружественной стране развитого социализма – ВСГ – Великой Социалистической Германии.