Корабль призраков: Исландские истории о привидениях - Страница 26

Вызывание призраков

(Jón Árnason, 1956–1961, III)

Какими словами или речами призраков поднимали из могилы, не вполне ясно, но бытуют рассказы о том, что вызывающий сначала должен быть готов к схватке или борьбе с призраком, а потом облизать ему лицо — сперва в одну сторону, а потом в другую или наоборот, особенно в том случае, если призрака просят прибавить знаний или предсказать будущее. Но если вызывающий не сможет одолеть или побороть призрака, то этот призрак будет преследовать его, а служить ему уже не станет. А главное — вызывающий должен уметь побороть призрака для того, чтобы потом снова заставить его уйти в землю, — а это всегда нужно было делать по исполнении своего поручения или замысла.

Как вызывать призрака

(Jón Árnason, 1956–1961, III)

Тот, кто собирался поднять из могилы призрака, сначала должен был выучить все заговоры, которыми заклинают мёртвых, и уметь заставлять покойников говорить. Затем вызывающий шёл на кладбище, подходил к каждой могиле и спрашивал, кто в ней лежит. Покойники отвечали на все вопросы, но обыкновенно вызывающие останавливали свой выбор на самых слабых.

Вызывающие обычно одевались в белую простыню или сорочку и, когда находили мертвеца себе по нраву, поднимали его из могилы заклятиями (каковы они были, я не знаю); потом вызывающий облизывал с носа и рта покойника слизь и глотал слюну, затем начинал бороться с покойником и, если тот уступал, делал его своим слугой для всяких рискованных поручений или даже убийств, потому что тогда привидение становилось полноценным драугом. У пробуждённого сила увеличивалась вдвое по сравнению с той, которой он обладал при жизни. Поэтому вызывающие часто выбирали себе в слуги тех, кто при жизни был слабосильным.

Поднятые из могилы

(Jón Árnason, 1956–1961, III)

Покойников поднимали из могилы для различных целей, например, чтобы убить врага или испортить его имущество; других же заставляли работать на хуторе. Вызывающий сначала должен был дочиста облизать покойнику нос и рот, затем побороться с ним и одолеть, чтобы потом суметь снова заставить его уйти в землю; в противном случае призрак мог обернуться против того, кто его вызвал. Ещё был способ: попросить умирающего послужить тебе после смерти, но тогда призрак беспокоил просившего три ночи подряд, зато, если человек с честью выносил такое испытание, призрак покорялся ему. Иногда те, кто покидал свой дом, оставляли призраков в жилище — на погибель и недолю тем, кто собирался там поселиться. Порой призраки сами оставались там после смерти возлюбленных, как в случае с призраками сислуманна Йоуна Ислейвссона с Горы, которые, по слухам, подстроили так, что на Фетльсланд, когда их выгнали оттуда, ринулся поток с ледника. А о том, как прилежно призраки трудятся на хуторах, сложена такая виса:

Хотя к такого рода историям обычно добавляют, что на подобных хуторах достатка не было.

Выходцами с того света называют тех, кто сам выходит из могилы после смерти из-за желания кому-либо отомстить, любви к изменившей им супруге или невесте или любви к деньгам; говорят, что тех, к кому их душа больше всего лежала при жизни, они преследуют вплоть до девятого колена, всячески досаждают им, пытаются лишить их жизни, вредят их хозяйству, мучат посторонних людей, пришедших в их жилища; есть даже рассказы о фюльгьях, которые являлись людям в дурных снах, заставляли скотину валиться с ног и болеть. Но если с обладателями таких призраков-спутников ссорились и упрекали их, то призраки, по слухам, переставали беспокоить упрекающих. Некоторые из тех, за кем следовали эти привидения, должны были каждый день давать им еду, чтобы избавить себя от их происков.

Всё это и, соответственно, неприятности, преследовавшие род, называлось дисами.[52] Смысл этого слова становится более ёмким, если учесть, что им обозначали всё неприятное и непреодолимое в жизни, всё, что можно было бы назвать злой судьбой, как, например, неудачи или болезни, появление которых связывали с происками нечистых духов. Но в остальном представления о дисах туманны.

Сила драугов возрастает

(Jón Árnason, 1956–1961, III)

Когда на кого-нибудь напускают призрака, который будет преследовать его самого и его род, нельзя допустить, чтобы этот призрак попробовал на вкус кровь того, к кому его послали, или его родственников, потому что, если призраку это удастся, его сила возрастёт настолько, что он станет вдвое неистовее и неодолимее. Сигурд Живописец рассказывает, что в Скагафьорде все боялись, что так выйдет с Кеплавикским Моури. И вот однажды (это заметил один духовидец) призрак успел отведать крови Кеплавикского рода, когда одному человеку из этого семейства пускали кровь, и потом этот призрак не давал им покоя.

Восемнадцать «посланцев» разом

(Jón Árnason, 1956–1961, III)

Когда-то жили два бонда, которые были лютыми врагами; в этом рассказе не говорится, из-за чего между ними пошла вражда. Они жили в разных четвертях страны: один на юге, другой на севере, в Эйафьорде, на Равнине. Северного бонда звали Сигфус.

Однажды утром в воскресенье он проснулся рано и долго не вставал с постели. А так как он был колдун и духовидец, то заметил, как с запада через Икснадальсхейди (пустошь в Бычьей долине) быстро движутся восемнадцать человек, паря над землёй. Так как он был сведущ в колдовстве, то догадался, кто они такие и что их, скорее всего, послал его враг с юга.

Сигфус мигом оделся и пошёл на кладбище. Там он поскорее поднимает из могилы одного покойника, снаряжает его и наделяет такой большой силой, какой только может. Сигфус понимает, что поднять из могил ещё кого-нибудь уже не успеет, и выходит навстречу посланцам с ним одним, ведь принимать их в своём доме он вовсе не собирался.

Когда они отдалились от дома, между Равниной и Осиновым холмом они встретили призраков, но их было всего семнадцать. Сигфус спросил их: разве их не было восемнадцать, когда они переходили хейди? Призраки ответили, что да, но одного они съели, потому что хозяин дал им слишком мало еды на дорогу. Они были в часе ходьбы от Икснадальсхейди, когда встретили Сигфуса; а этот путь длиной в день.

И тут между ними завязалась битва. Сигфус встал со своим призраком спиной к спине, чтобы тот прикрывал его сзади. Сигфус убил всех вражеских призраков, но своего призрака тоже потерял: они все ушли под землю.

Их встреча произошла в одной ложбине, на полпути между Равниной и Осиновым холмом, она и по сей день называется «Чёртова ложбина».

Призрак напоролся на нож

(Jón Árnason, 1956–1961, III)

Симон Тейтссон был малоземельным крестьянином и жил на хуторе у моего прадеда Снорри Йоунссона в Ватнагарде около 1780 года.

Он отправился в Средние жилища к тамошнему бонду Бьёртну, чтобы тот направил ему нож для разделки рыбы, так как Бьёртн был кузнецом. Симону надо было проехать мимо кладбища на Выселках. Время уже близилось к вечерне.

Едва он добрался до кладбища, как увидел, что перед ним взад-вперёд вышагивает человек. Симон не понял, что тот делает, но ему стало любопытно посмотреть. Он подходит к кладбищу и кладёт руку на ограду: локтем опирается на неё, а в этой же руке у него нож, и остриё торчит вперёд.

Вдруг из одной могилы фонтаном брызнула земля, а за ней появился человек и спрашивает того, другого, что ему угодно. «Ступай на север страны, убей там девушку». И он называет хутор и имя девушки. Посланный призрак сразу ходу и прямо на Симона, а тот — в обморок. А когда он пришёл в себя, то видит: призрак исчез, а на ноже у него человеческая лопатка. А тот человек стоит на кладбище.