Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.1 - Страница 234

— Значит, пожалели тебя? — спросил он, приближая светильник к груде оружия.

— Это я жалею, что не пристрелил твоего техника.

— Ты техника не тронь, — сказал горбун. — Он из моего квартала.

— Сбежал твой техник. Он человек Мокрицы. Крепче светильник держи. Не веришь, спроси у Лоди. Или у инженера.

— Еще неизвестно, кто чей человек, — сказал горбун. — Я техника знаю. Он давно с нами. А ты только пришел. — Горбуну не хотелось верить. Поверить — значило усомниться в собственном умении оценивать людей.

Крони отыскал ружье большого калибра. Оно было заряжено. Может, подойдет.

— Помоги тащить, — приказал Крони.

Горбун подчинился, подхватил ружье за тяжелые сошники.

Прожектор светил в глаза, как солнце. Но здесь никто, кроме Крони, не видел солнца.

Крони выстрелил в самый центр солнца, и оно вспыхнуло еще ярче, разлетаясь осколками по стенам туннеля, и центр его еще несколько мгновений светился красным тускнеющим светом, будто там умирал короткий огненный червь.

Крони стрелял еще и еще. И откуда-то из-за камней появились другие защитники баррикады — по вспышкам выстрелов понятно было, что их не меньше десяти. Потом стражники перестали стрелять.

Крони оставил тяжелое ружье у баррикады, а сам отполз к Лоди.

— Это ты? — спросил Лоди. — Рука болит. Удивительно, сначала только горячо было, а теперь болит.

— Он потерял много крови, — сказала Анита, увидев на экране выхваченное фонариком из темноты потное и бледное лицо Лоди.

Лоди продолжал:

— Мои люди должны уже давно подняться и зайти сзади. Если с ними что-то случилось, нам не выбраться отсюда. Стражники прижимают нас к засаде. Тут мы еще держимся, но от Рази прибегал человек, говорит, что им приходится отходить.

— Тогда я потащу ружье туда, — сказал Крони. — Может, оно там нужнее?

— Подожди немного. У инженера больше людей. И у него шахтеры, они лучше обращаются с оружием. Где наши?

В туннеле было тихо. Только трудно дышать от дыма и пыли. Кто-то надрывно кашлял в темноте.

— Не нравится мне эта тишина, — сказал Круминьш. — Погляди, Крони.

Крони понял, что неприятное предчувствие, владевшее им, беспокоило и Круминьша.

Крони пригнулся за баррикадой, отставил на вытянутую руку фонарь и зажег его. Луч фонаря был яркий и почти не рассеивался.

Круминьш был прав. Совсем рядом — можно разглядеть оскаленные в напряжении зубы — луч натолкнулся на лицо стражника.

— Стреляйте! — закричал Крони. — Стреляйте!

И попытался нашарить на земле тяжелое ружье. Но не нашел. А пока вытаскивал бластер, стражники уже достигли баррикады.

Потом была свалка, выстрелы. Тяжелое тело навалилось, душа, Крони отбивался, успел раз выстрелить из бластера и вырвался из цепких рук, но забыл, где же его фонарь, оказался бессилен и прижался к стене, стараясь сообразить, где свои, а где чужие, но по хрипу, крикам и ударам ничего нельзя было понять.

— Крони! — окликнул его Круминьш. — Очки!

— Какие очки?

— У тебя есть очки, через которые ты можешь видеть в темноте. Они в поясе. Если ты не потерял их.

Крони нащупал очки. Кто-то проскочил рядом, грохнулся на пол, взвыл. Очки были целы. Крони натянул их на голову, упругая лента обхватила затылок. Темнота превратилась в сумеречный ад, в котором покачивались тени, из клубка тел вырывался кто-нибудь и падал или бросался обратно, и непонятно было, как люди находят врагов.

Крони поднял бластер. Он не спешил. В темноте стражники потеряли преимущество в числе.

И тут Крони заметил, как на баррикаду взобрались два стражника в высоких касках, волоча небольшой прожектор. Крони выстрелил. Один из стражников упал. Второй не удержал прожектора и рухнул за баррикаду. Грохот перекрыл шум боя.

И в этот момент Крони услышал впереди, за баррикадой, выстрелы. И крик:

— Нас окружили!

Стражники, отбиваясь, отступали к баррикаде. Удивительное дело: ткачи, техники, которые только что готовы были убежать, уже гнали стражников на неровную цепочку фонарей.

…Троих стражников взяли в плен. Их связали и посадили у стены, там, где лежало тело Лоди. Лицо сапожника было рассечено тесаком, один глаз был открыт и смотрел на окружавших его товарищей с укоризной. Горбун, выйдя из толпы, наклонился и закрыл глаз.

Почти все, кто сражался по эту сторону баррикады, были ранены. Крони послал горбуна к Рази, чтобы узнать, как там дела, а остальным приказал проверить и зарядить оружие.

Жива была и встрепанная девчонка.

— Дяденька, — сказала она Крони, вцепившись в рукав. — Можно, я башмаки со стражника сниму?

— Они же тебе велики будут! — удивился Крони, взглянув на ее босые маленькие ноги, никогда еще не знавшие обуви. — Снимай, снимай, — сказал он. Башмаки были для нее символом.

Минут через десять вернулся горбун. Он тяжело дышал.

При звуке его шагов все замерли. Ждали.

— Все в порядке, — сказал горбун, моргая под лучами нескольких фонарей. — Рази зовет трубаря Крони. Если ты, конечно, трубарь…

На этот раз горбун широко улыбнулся, показывая редкие черные зубы.

— Останешься за меня, — сказал Крони горбуну. — Не забудь поставить человек пять к баррикаде. И пусть попробуют установить прожектор. Электрики есть?

— Я электрик, — отозвался кто-то из темноты.

— Пусть прожектор светит вдоль туннеля. Они могут снова пойти.

С Крони увязалась девчонка, которая громко шаркала башмаками, чтобы не потерять их.

Рази встретил Крони у двери своего штаба:

— Ты как думаешь, они пойдут снова с твоей стороны?

— Сейчас нет. Мокрица может и не знать, что случилось. Ведь никто из того отряда не ушел. Оружие вам не нужно? У нас много лишнего.

— Нет, оружия хватает. У нас здесь прочные завалы, не то что с той стороны.

— А сверху? Снизу?

— Они пытались. Был взрыв. Но перекрытие — метров пять камня.

Крысолов вышел из стены рядом с ними. Он был так мал и тих, что Рази и Крони не сразу поняли, что он стоит рядом.

— Мы проведем вас, — сказал он. — Туда, где сидит Мокрица.

— Ты как здесь очутился?

— Наши пути — древняя тайна, — коротко ответил крысолов. — Я рад, что ты, Крони, дошел благополучно.

— Спасибо за доброе пожелание, — сказал Крони. — Сколько мне взять людей?

— Возьми тех, кто защищал завал, — сказал Рази.

Крони и Рази положили друг другу руки на плечи, прощаясь.

— Если не выйдет, — сказал Рази, — выводи людей наверх.

Крони вернулся к своей баррикаде. За ним шел маленький крысолов. Девчонка топала сзади.

— Ты возьмешь меня с собой? — спросила она Крони.

— Нет, — сказал Крони. — У тебя башмаки очень стучат. А нам надо идти тихо.

Крони отобрал шестерых, с ним напросился и горбун.

Они стояли под лучом прожектора, освещающим туннель на сотню шагов.

— Я хочу сказать вам, — начал он, — что я был наверху. Там много места, там хороший воздух и хорошая вода. Там светло…

Крысолов провел их тайным ходом, мимо черных ниш, где поблескивали зеленые светлячки, сквозь белый сталактитовый лес. Потом они оказались в освещенном служебном туннеле, где был штаб стражников.

Поступки определяются прошлым опытом, и хоть Мокрица ощущал некоторое внутреннее беспокойство оттого, что бунтовщики добыли оружие, он не допускал и мысли о поражении. Наоборот, все складывалось удачно. Мекиль давно считал, что пора разделаться со старыми сморчками в Совете директоров. А для этого их сначала надо было припугнуть так, чтобы они сами умоляли его взять власть. Вот они и перепугались.

У Мокрицы было отличное чутье, подобное чутью крысы, знающей заранее, что в туннель прорвется вода или лава. Только что он сидел спокойно, закрыв глаза и запрокинув голову, вычисляя свои последующие шаги, и вот он на ногах…

Неладно. Что-то неладно.

Ничто не предвещало беды. Издали доносились редкие глухие удары — подрывники били ниши для зарядов, чтобы проломить потолок над городом Предков, капала вода из трещины в потолке, в передней комнате Спел о чем-то спорил с дежурным офицером.