История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства - Страница 40

Изображения Тора, всегда со своим молотом, находят во многих храмах. Современники упоминали о нем гораздо чаще, чем о других богах. Повелитель грозы, Тор пользовался популярностью среди крестьян, хотя и не был богом земледелия. Тем не менее, он обеспечивал урожай и защищал деревню от демонов. В военном аспекте Тор был вытеснен Одином. Эротизм, характерный для Индры, просматривается, вероятно, в ритуальном использовании молота во время свадебного обряда. Некоторые мифы о Торе, Мьёлльнире и великанах были «фольклоризованы»; например, история о переодевании Тора в невесту с целью обмануть укравшего Мьёлльнир великана. Ритуальная подоплека этих мифов забыта, но сами они сохранились и дошли до наших дней благодаря своим замечательным повествовательным качествам. Подобные процессы «фольклоризации» объясняют происхождение многих литературных сюжетов.

Своей чистотой, благородством, а также трагической судьбой Бальдр прославился больше других богов. По словам Снорри Стурлусона, этот сын Одина и богини Фригг "лучше всех, и все его прославляют. Так он прекрасен лицом и так светел, что исходит от него сияние… Он самый мудрый из богов, самый сладкоречивый и благостный"[329] ("Gylfaginning"). Мы очень мало знаем о культе Бальдра, но известно, что он был всеми любим. Однако именно смерть определила значение этого бога в мировой истории. Судьба Бальдра — наиболее волнующий эпизод во всей германской мифологии.

Опять-таки согласно версии Снорри, Бальдра внезапно стали посещать сновидения, предвещавшие смертельную опасность. Тогда боги решили сделать его неуязвимым для всех видов оружия. Фригг, мать Бальдра, взяла клятву со всех вещей и существ в мире, что они не причинят ему зла. После этого асы собрались вокруг Бальдра на поле тингаи, забавляясь, рубили его мечом, бросали в него камни и стрелы, но ничто не могло повредить богу. "Как увидел то Локи… пришлось ему не по нраву". Приняв личину женщины, он спросил у Фригг, со всех ли существ взяла она клятву щадить Бальдра. Фригг отвечала: "Растет к западу от Вальхаллы один побег, что зовется омелою (mistilteinn). Он показался мне слишком молод, чтобы брать с него клятву". Локи сорвал этот прут и пришел на поле тинга. Хёд, слепой брат Бальдра, держался в стороне, но Локи протянул ему прут и сказал: "Все ж поступи по примеру других… я укажу тебе, где он (Бальдр) стоит". Следуя указаниям коварного Локи, Хёд метнул прут в своего брата. "Пронзил тот прут Бальдра, и упал он мертвым на землю. И так свершилось величайшее несчастье для богов и людей". Но поскольку все это произошло в священном для асов месте, никто не мог наказать Локи.

"Это трагическое событие, как видно из самой структуры "Прорицания вёльвы", является ключом ко всей истории мира. После смерти Бальдра на свете не осталось существ подобной чистоты и превосходства, повсюду воцарились посредственность и нравственный ущерб. Хотя доброта и великодушие этого бога не успели найти применения в жизни (ибо, по воле злого рока, "ни одно из его намерений не осуществилось"), но тем не менее, когда Бальдр был жив, само его существование служило протестом и утешением".[330]

Поскольку Бальдр погиб не на поле боя, он отправился не в Вальхаллу, а в Хель, царство мрака и скорби. Посланник Одина передал великанше Хель просьбу освободить Бальдра. Она ответила, что сделает это при одном условии: если "все, что ни есть на земле, живого или мертвого", будет его оплакивать. Уведомленные богами, люди и животные, камни и деревья — все поступили так. Лишь одна колдунья отказалась оплакивать Бальдра, и "подозревают, что это был не кто иной, как Локи". В конечном счете, Локи был пойман Тором и прикован к большому камню. Над ним боги подвесили ядовитую змею, чей яд капает богу прямо на лицо. Жена Локи, пишет Снорри, стоит рядом и подставляет чашу под капающий яд. Когда чаша переполняется, она выплескивает его, и в этот момент яд все-таки обжигает Локи лицо; он содрогается от боли, что вызывает землетрясения. Однако перед концом света Локи удастся освободиться.

Все боги-ваны так или иначе связаны с плодородием, миром и богатством. Древнейший из ванов, Ньёрд, взял в жены свою сестру, и она родила ему двоих детей: Фрейра и Фрейю. Принимая во внимание то отвращение, которое германцы испытывали к кровосмешению, этот миф можно истолковать по-разному; либо он отображает нравы коренного, доиндоевропейского населения,[331] либо подчеркивает оргиастический характер, присущий богам плодородия. Тацит ("Германия", 40) говорит о богине Нертус (т. е. "Мать-Земля"); это то же имя, что и Ньёрд. Богиня (ее статуя) переезжала от племени к племени в повозке, запряженной коровой; празднества в честь богини проходили в священном лесу на одном из островов «Океана», и, как добавляет греческий историк, "это был единственный период, когда люди вкушали мир и спокойствие". Повозку со статуей затопляли в озере вместе с рабами, исполняющими этот ритуал. Быть может, на рассказ Тацита оказал влияние знакомый ему римский культ Кибелы; но история, сохранившаяся в Саге о короле Олафе, подтверждает существование такого культа.[332]

В последней фазе скандинавского язычества Ньёрд был вытеснен Фрейром. Изображение Фрейра в Уппсальском храме было фаллическим; в его культе оргиастические моменты соединялись с человеческими жертвоприношениями. Но его мифология не представляет особенного интереса. Что касается Фрейи, то она, как и Фригг (Frija,[333] может быть, одно из многих ее прозваний?) была по преимуществу богиней любви и плодовитости. Снорри сообщает, что это единственная богиня, которую еще почитали во время написания его труда. Большое количество топонимов с именем Фрейи подтверждает слова Снорри. Он также добавляет, что Фрейя была жрицей у ванов и первой научила асов волшебному искусству seidhr. Она имела власть общаться с потусторонним миром и могла принимать облик птицы.

Локи — фигура загадочная и двусмысленная. Этимология его имени неясна; он не имел ни своего культа, ни своих храмов. Сам будучи асом, Локи, тем не менее, все время стремится навредить другим богам и в конце времен будет сражаться против них; именно он сразит Хеймдалля. Поведение Локи сбивает с толку: с одной стороны, он помогает богам в их битвах с великанами;[334] по его приказу карлики выковывают различные магические предметы, атрибуты богов (кольцо Драупнир для Одина, молот для Тора и т. д.). С другой стороны, он — безнравственный злодей, который не остановится перед преступлением: локки виновен в смерти Бальдра и даже похваляется этим. Его злобная демоническая природа передалась и потомству: волк Фенрир и Мировой Змей — сыновья Локи; его дочь — великанша Хель, хозяйка мрачной страны, куда отправляются после смерти. те, кто не имеет права пребывать в Вальхалле.

Мифология изобилует сюжетами, связанными с Локи, но они напоминают, скорее, фарсы или народные побасенки. Локи хвалится своими любовными похождениями: он наградил сыном жену Тюра, возлег вместо Тора с его женой и т. д., он участвует почти во всех розыгрышах и историях, связанных с богами и великанами. Знаменита мрачная поэма "Перебранка Локи" (Lokasenna), повествующая о том, как он проник в пиршественный зал богов и поносил их самым ужасным образом. Лишь появление Тора положило конец его глумлению.

Уже более века ученые традиционно трактуют Локи как бога то огня, то грома, то смерти, подобного христианскому Дьяволу или культурному герою, сравнимому с Прометеем.[335] В 1933 г. Ян де Фрис сблизил Локи с трикстером, амбивалентным персонажем североамериканской мифологии. Жорж Дюмезиль предложил более правдоподобное толкование; он сопоставил фигуру Локи с Хёдом, Бальдром, а также с мифом о конце света. Лживость Локи, его злоба и переход на сторону противника во время эсхатологической битвы сближают этого бога с мрачным персонажем «Махабхараты», Дурьодханой, воплощением демонического начала в мире (ср. § 191). По мнению Дюмезиля, масштабы соответствий между «Махабхаратой» и «Эддой» доказывают существование общего эсхатологического мифа о борьбе Добра и Зла и конце мира — мифа, который сложился еще до рассеяния индоевропейских племен.[336]