Хорошая работа - Страница 17
— Будучи не способными предложить политическое решение описываемых ими проблем, авторы рабочих романов ограничиваются сюжетным решением личных проблем своих персонажей. И эти сюжетные решения неизбежно негативны либо уклончивы. В «Тяжелых временах» уволенный рабочий по имени Стивен Блэкпул умирает и приобретает ореол святости. В «Мэри Бартон» героиня и ее муж, оба рабочие, уезжают в колонии, чтобы начать там новую жизнь. Элтон Локк в романе Кингсли эмигрирует, разочаровавшись в чартистском движении, но вскоре умирает. В романе «Сибилла» застенчивая героиня вдруг получает баснословное наследство, а вместе с ним возможность выйти замуж за своего возлюбленного, благородного аристократа, и при этом не идти на компромисс с классовой системой общества. Счастливый случай обеспечивает развязку любовных историй и в романах «Ширли» и «Север и Юг». А героиня романа Джордж Элиот «Феликс Холт» отказывается от наследства, но лишь для того, чтобы выйти замуж за любимого человека. Иными словами, писатели викторианской эпохи способны предложить лишь следующие пути решения проблем промышленного капитализма: получение наследства, вступление в брак, эмиграция или летальный исход.
Как раз в тот момент, когда Робин Пенроуз заканчивает лекцию, а Вик Уилкокс отправляется в механический цех, Филипп Лоу возвращается с крайне утомительного заседания Студенческого комитета выпускников Факультета Изящных Искусств. Оно длилось два часа: сначала обсуждались предложения по упорядочению защиты диссертаций на соискание степени доктора философии; потом голосовали за то, чтобы оставить все как есть. Пустая трата времени, особенно если учесть, что за последнее время не появилось кандидатов на соискание этой степени в области искусства. На кафедре Филиппа Лоу ждет довольно неприятное послание из администрации вице-канцлера.
Памела, секретарша Лоу, зачитывает его из своего блокнота: «Из отдела связей с общественностью администрации вице-канцлера звонили, чтобы спросить, можно ли зарегистрировать вас для участия в Базе Теневых Резервов, посвященной Году Промышленности».
— Боже милостивый, что все это значит?!
Памела пожимает плечами.
— Я не знаю. Никогда об этом не слышала. Может, позвонить Филис Кэмерон и спросить?
— Нет, нет, только не это, — возражает Филипп Лоу и нервно ощупывает несуществующую бороду. — Только в самом крайнем случае. Нельзя допустить, чтобы факультет Изящных Искусств прославился своей неосведомленностью. Мы и без того сейчас не в лучшем виде.
— Я уверена, что мне такое письмо не попадалось, — обороняется Памела.
— Нет, нет, это наверняка моя вина.
Так оно и есть. Филипп Лоу находит-таки циркуляр вице-канцлера. Конверт до сих пор не вскрыт и лежит среди прочей корреспонденции, в самом низу, погребенный между страницами рекламного проспекта об отдыхе в Бельгии, который Лоу взял в местном туристическом агентстве несколько недель назад. Его легкомысленное отношение к этому посланию не удивительно, ибо внешний вид конверта никак не наводит на мысль об «августейшей» персоне, его приславшей. Это скромный коричневый конверт, присланный в Университет издательством учебной литературы, чьи название и адрес, напечатанные в левом верхнем углу, частично стерлись. Конверт изрядно помят и потерт. Более того, его уже однажды вскрывали, после чего запечатали при помощи степлера.
— Иногда мне кажется, что экономический размах вице-канцлера зашел слишком далеко, — бурчит Филипп, осторожно вынимая ксерокопию циркуляра из его подштопанной, но разваливающейся оболочки. Документ датирован 1 декабря 1985 года. — О, Господи! — восклицает Филипп и опускается на вращающийся стул, чтобы ознакомиться с депешей. Памела читает вместе с ним, заглядывая ему через плечо.
«
От кого:Кому:Тема:Как Вам, безусловно, известно, 1986 год правительство объявило Годом Промышленности. ДЭС через УГК обязало КРП убедиться в том, что все университеты Соединенного Королевства…»
— Видимо, он обожает акронимы, — бормочет Филипп.
— Что? — переспрашивает Памела.
— Все эти аббревиатуры, — поясняет Филипп.
— Наверно, это для того, чтобы сэкономить бумагу и время машинистки, — предполагает Памела. — Нам как-то прислали циркуляр по этому поводу: использовать в университетских документах побольше этих самых акро-как-их-там.
«…в будущем году приложить дополнительные усилия и показать, что они отвечают нуждам промышленности, выпуская хорошо подготовленных специалистов, желающих работать на производстве.
В июле состоялось рабочее заседание, на котором были изложены рекомендации университетам. Одна из них, одобренная Сенатом 18 ноября, заключается в следующем: каждый факультет должен выбрать одного сотрудника, который на время зимнего семестра „станет тенью кого-либо из членов руководящего звена местного промышленного предприятия, назначенного КРП“».
— Что-то я не припомню, чтобы этот вопрос обсуждался в Сенате, — говорит Филипп. — Должно быть, утвердили без дискуссий. А что такое КРП?
— Может, Конфедерация Раммиджских Производителей? — осмеливается предположить Памела.
— Возможно. Отличная мысль, Пэм.
«В стране бытует мнение, что университеты — это „башни из слоновой кости“, чьи сотрудники игнорируют реальности современного мира коммерции. Независимо от того, справедливо это мнение или нет, очень важно в сегодняшней экономической обстановке его опровергнуть. БТР продемонстрирует нашу готовность ознакомиться с нуждами промышленности».
— БэТэЭр? Неужели вице-канцлер обзавелся собственными войсками?
— Я думаю, имеется в виду База Теневых Резервов, — предполагает Памела.
— Боюсь, что вы снова правы.
«Как следует из самого слова, „тень“ — это тот, кто повсюду сопровождает другого человека, пока он выполняет свои служебные обязанности. Таким образом, „тень“ из первых рук получает глубокое знание этой работы, чего невозможно достичь за время одной встречи или совещания. В идеале, „тень“ должна провести со своим напарником целую рабочую неделю или две. Но поскольку практически это невозможно, следует довольствоваться регулярными визитами один раз в неделю на протяжении учебного семестра. По окончании программы „тени“ должны написать небольшие отчеты о том, чему они научились.
Список кандидатур представить в приемную вице-канцлера до среды, 8 января 1986 г.»
— Боже милостивый! — опять восклицает Филипп Лоу, дочитав меморандум.
От волнения ему хочется писать. Он быстрым шагом идет в мужской туалет, где Руперт Сатклиф и Боб Басби уже пристроились возле двух писсуаров.
— Как хорошо, что я вас встретил, — говорит Филипп, становясь к третьему. Перед его носом болтается висящая на цепочке шестигранная резиновая ручка. Это нововведение появилось пару лет назад, когда в целях экономии в мужских туалетах Университета установили автоматические сливные бачки. Кому-то в Хозяйственном отделе пришло в голову, что система, при которой вода сливается через определенные промежутки времени, в том числе ночью, в воскресенье и по праздникам, крайне нерентабельна, и решено было снизить расход воды. — Мне нужен доброволец, — продолжает Филипп и вкратце обрисовывает ситуацию с Теневыми Резервами.
— Боюсь, это не мой репертуар, — откликается Руперт Сатклиф. — Над чем вы смеетесь, Лоу?
— Не мой писсуар. Отлично, Руперт, отдаю вам должное.
— Репертуар. Я сказал репертуар, — ледяным голосом поправляет Сатклиф. — Слоняться весь день по заводу — это не для меня. Трудно себе представить более скучное занятие. — Застегивая пуговицы на ширинке (а брюки Сатклифа относятся к пуговичной эпохе), он отходит к раковине в другом конце комнаты.