Химическая свадьба (СИ) - Страница 49

Остаток лета Иванна провела в мастерской двоюродного деда (который на самом деле был не дед и не двоюродный, а скорее троюродный прадед или около того), внимательно наблюдая за работой мастера волшебных палочек и исполняя мелкие поручения.

В начале учебного года они с Янко родили тему исследования для дипломной работы, а заодно и безумный план по открытию собственной косметической фирмы. Разумеется, без неизменной Ади обойтись было нельзя и её взяли в дело отвечать за экономическую составляющую проекта, заодно натолкнув на мысль писать диплом о принципах продвижения новых волшебных косметических снадобий на магический рынок.

Вездесущая Яблонская, присутствовавшая в окрестностях рождения гениальной идеи, заявила, что один диплом на троих им никогда не разрешат делать, и что это несерьёзно. Её поддержало ещё несколько сокурсников, которых дружная троица малость раздражала. Иванна заявила, что прямо сейчас пойдёт к директору и решит этот вопрос. Вломившись в кабинет Каркарова, по привычке — без стука, она к большому неудовольствию обнаружила, что у того аккурат проходит совещание со старшими преподавателями и какими-то очередными министерскими чиновниками, которые как один повернулись и удивлённо на неё уставились. Крота среди них, к счастью, не оказалось. Сам Каркаров несколько мгновений встревоженно смотрел на неё, потом, очевидно, поняв, что дело не смертельное, обратился к остальным:

— Не обращайте внимания, это Мачкевич, она всегда носится, как будто пожар.

— Прошу прощения, господа. Я ненадолго, по поводу диплома, — выпалила Иванна, мысленно пообещав припомнить ему при случае.

Она вкратце обрисовала ситуацию и замерла, сверля Каркарова взглядом – мол, попробуй только запретить. Тот, впрочем, даже и не думал протестовать. Он сообщил присутствующим, что такой эксперимент было бы любопытно провести, и соизволил дать своё высочайшее разрешение на эту работу.

— Назич — генератор бредовых идей, Мачкевич выуживает из бреда толковые вещи и развивает их в нужном направлении, а Песцова окончательно расставляет всё по полочкам, заворачивает в красивую обёртку и украшает бантиком, — пояснил он принцип работы могучей троицы для министерских гостей.

Те согласно покивали, одобряя новаторский дух директора. Вернувшись с победой, Иванна выразила сожаление, что не поспорила со злопыхателями на деньги.

Последний учебный год был очень суматошным. Дипломная работа отнимала массу сил, и только природное упрямство Иванны, ну и ещё совесть, не позволяли ей забросить всё к чёртовой бабушке. Ближе к защите у неё появилась ещё одна забота — профессор Хайдарага, случайно заметив иваннины эксперименты по превращению маггловских предметов в артефакты, заставил её пообещать заняться после выпуска научными исследованиями в этой области. Иванна, разрываясь между перспективой совместного с друзьями бизнеса и наукой, решила, что бизнес всё же и без неё не пропадёт — стартовый капитал она будет вносить в любом случае.

Когда минули экзамены и защита, Иванна никак не могла поверить, что всё позади и можно наконец передохнуть. Собственно, передохнуть-то как раз и нельзя было — предстояло озаботиться выпускным платьем и причёской. Они с Адей по Каминной сети добрались до Парижа, где в одном из популярных салонов волшебной моды выбрали себе по наряду. «Блондинка в чёрном — это гламурно», — оправдала Адя свой выбор чёрного платья с вырезом каре и подолом годе. К тому же, на шёлке эффектнее всего будет смотреться фамильный платиновый гарнитур с бриллиантами, торжественно переданный ей матерью. Иванне глянулся наряд из матового бутылочно-зелёного шёлка, состоящий из длинной юбки, корсета и плаща-накидки. Плащ очень грамотно прикрывал рисуемое корсетом довольно смелое декольте, голую спину за шнуровкой корсета и плечи, которые в принципе на выпускном балу не приветствовались в обнажённом виде. У обеих девиц в комплекте к платьям шли длинные перчатки соответствующего цвета. Подруги примерили обновки, радостно осмеяли каждая выбор другой, после чего, с чувством исполненного долга, переоделись в повседневное и пошли расплачиваться.

С причёской, в отличие от Ади, Иванна решила не морочиться, лишь слегка затонировала свою «выгоревшую солому» в медь, чтобы цвет волос лучше сочетался с платьем. Буквально два дня спустя она вдруг вспомнила про тёмно-зелёную павловопосадскую шаль с рисунком из песочно-жёлтых и серебристых роз, которую давным-давно выклянчила у матери, отыскала её и, хорошенько рассмотрев, решила надеть вместо накидки.

В день летнего Солнцестояния — день выпускного бала, в Дурмштранге по обыкновению было людно: съехались родители выпускников и куча приглашённых гостей. Для начала выпускники, наряженные в парадные алые мантии, торжественно промаршировали перед гостевыми трибунами, послушали порцию напутственных речей и приступили к нудной процедуре получения дипломов об окончании школы лично из рук директора. Нудной — потому, что директор был один, а выпускников — двести шестнадцать человек, и каждому надо было вручить свиток и торжественно пожать руку. Впрочем, ученики Дурмштранга всегда отличались выносливостью, потому терпеливо дожидались своей очереди на холодном июньском ветру.

— Не, я бы на его месте уже бы давно плюнул бы и разогнал бы всех к чёртовой бабушке, — с почтением протянул Янко. – Ну, выставил бы ящик с дипломами — ищите свой, типа.

— Вот потому тебе никогда не быть директором Дурмштранга, — назидательно заметила Адя.

— Да я и не рвусь, — искренне уверил Янко.

— Хватит галдеть, уже Л заканчивается, я свою очередь пропущу, — шикнула Иванна.

После вручения дипломов все прошествовали на праздничный ужин. По завершению оного, уже переодевшись в нарядное, выпускники, а также самые стойкие гости, могли пойти на бал. Бал проходил в большом церемониальном зале Дурмштранга, украшенном гобеленами, изображавшими исторические сцены.

Иванна, родители которой остаться на бал не осилили, попрощалась с ними, отдала свой свежеполученный диплом — так сохраннее будет и побежала переодеваться, а главное — надевать новенькие контактные линзы вместо очков. Её приготовления прервал стук в дверь. Иванна удивилась — друзья обычно вваливались без стука, а больше никто к ней не ходил – и, так как была уже полностью одета, пригласила не стесняться и входить. В комнате появился Каркаров. Игнорируя очень удивлённые глаза Иванны, он, окинув взглядом её наряд, одобрительно кивнул и сообщил, что с цветом она прямо-таки угадала.

— В смысле? — не поняла Иванна. — Ты вообще как прошёл сюда, тут сейчас полно народу!

— Заклинание отвода глаз, я прикинулся Назичем, — отмахнулся Каркаров. — И вообще, все сейчас переодеваются, никому нет дела до того, кто тут ошивается. Но это не важно. Я тут принёс кое-что. Ну-ка, дай руку.

— Какую? — насторожилась Иванна.

— Без разницы.

Она на всякий случай протянула левую. В следующую секунду на её запястье уже красовался массивный кованый браслет из меди с малахитовыми вставками и сложным узором. Браслет был ей велик, и плотно сел только ближе к локтю.

— Ух ты! — восхитилась она, рассматривая украшение. — Это мне? В честь чего?

— За всё хорошее, — неопределённо сформулировал Каркаров. — Это древний артефакт моей семьи, изначально передавался по женской линии, потом был переделан под мужскую руку. Я, как ты прекрасно знаешь, браслеты плохо переношу… Что ему без дела лежать.

— Слушай, но его же узнают! Что народ подумает… — Иванне подарок очень нравился, и снимать такую красоту не хотелось, но здравый смысл заглушить было сложно.

— Не узнают, я уверен. Последний раз на людях его носил мой прапрадед, которого уже никто не помнит, не волнуйся. Точного назначения артефакта я не знаю, теоретически — это не то оберег, не то усиливает ряд заклинаний… Впрочем, ты у нас специалист — вот и разбирайся. Ладно, я пойду, увидимся на балу, — подвёл итог Каркаров и покинул помещение, оставив Иванну в глубоком недоумении.

Браслет был просто грандиозный, чувствовалось, что это действительно древняя вещь. Не мудрствуя лукаво, Иванна обратилась к записям Матвея Наросского, справедливо полагая, что фамильный браслет он не упомянуть не мог. И, действительно, упоминание нашлось. Оказалось, что традиционно этот артефакт принадлежал главной женщине в роду и только около двухсот лет назад его стали носить мужчины. Свойства у него действительно были в основном защитные.