Геополитические проекты Г.А. Потемкина - Страница 36

Из записки Потемкина видно, что светлейший князь и Кауниц по-разному смотрели на возможных противников и партнеров в будущей борьбе за вытеснение Оттоманской Порты с Европейского континента. Упоминание о совместных действиях русского и английского флотов показывает, что Григорий Александрович продолжал выступать сторонником сближения с Англией и надеялся привлечь лондонский кабинет на сторону России возможностью принять участие в разделе турецких земель. На Пруссию светлейший князь предлагал воздействовать не военной силой, а посредством дипломатической игры.

Текст письма императора Иосифа II и подготовительной записки Потемкина для ответного послания Екатерины показывает, что при всей общности конечных стратегических целей России и Австрии на Балканах существовала значительная разница тактических выгод обеих сторон, заставлявшая их тяготеть к своим старым политическим партнерам.

Наиболее глубокое противоречие вскрылось во второстепенном, на первый взгляд, вопросе о владениях венецианцев. Россия не могла согласиться на уступку им Пелопоннеса с прилежащими островами, т. к. это фактически перечеркивало идею воссоздания Греческой империи. Для Австрии же все земельные приобретения не имели смысла без вытеснения венецианцев с берегов Адриатики. [65] Окончательная редакция письма Екатерины Иосифу II 4 января 1783 г. включала развернутое возражение по вопросу о венецианских землях. Императрица считала, что расположение Венецианской республики в пользу России и Австрии, в случае войны с Турцией, является слишком важным условием успеха, чтобы лишить ее владений на твердой земле. Кроме того, императрица предполагает включить в будущую греческую монархию значительную территорию, охватывающую Морею и Архипелаг. Остальные приобретения Австрии, по мнению Екатерины, не могут встретить никаких возражений .

Ответ Петербурга на проект Вены вызвал сильное негодование Иосифа II, т. к. Екатерина, словно нарочно, отказывала союзнику в получении наиболее желанных выгод. Иосиф II с возмущением сказал Каунипу, что императрица ведет двойную игру, желая обмануть его. Австрийский корреспондент Екатерины точно забыл, что в своем предыдущем письме в Петербург он сам фактически отказал России во всех притязаниях, кроме Очакова с областью. Бросается в глаза несоответствие между смелыми, широкими проектами союзников и теми скромными приобретениями, которые они соглашались позволить друг другу сделать в реальности. Иосиф II негодовал на Екатерину именно за то, что она, как в зеркальном отражении, повторяла его позицию. Каунипу с трудом удалось предать ответному посланию императора учтивый характер. Однако, суть письма должна была, по мнению Иосифа, оказаться неприятной для России. Император заявлял, что Турция не хочет разрыва и склонна к уступкам, поэтому не следует думать о войне .

Так, уже в процессе консультационного диалога обе стороны, стараясь как можно глубже проникнуть в планы друг друга, начали ставить препятствия их осуществлению. Когда же позиции России и Австрии четко обозначились, петербургский и венский кабинеты неожиданно свернули разработку совместного проекта. На несколько недель обмен письмами между Екатериной и Иосифом прекратился, но предсказываемого Фридрихом II разрыва не произошло. Берлинский двор надеялся, что в случае раздела Турции, интересы России и Австрии неизбежно придут в столкновение . Но собирались ли союзники позволить друг другу приступит к широкому захвату турецких земель? Если да, то почему подготовка присоединения Крыма, которая могла считаться первым шагом на пути осуществления намеченных планов, проводилась Россией в глубокой тайне от Австрии? В своей записке Потемкин предостерегал Екатерину против намерения Кауница, действуя вместе с французским кабинетом, попытаться «утушить татарские беспокойства», чтоб получить в награду за эту услугу часть Молдавии по реку Сырет. Создается впечатление, что союзники настроены были скорее препятствовать друг другу в приобретении новых земель за счет Турции, чем предпринимать совместные попытки ее расчленения. Фридрих II подозревал, что Австрия предпочтет слабого соседа - Турцию, сильному - России, а сам Иосиф во время второй поездки по землям союзной империи в 1787 г. признался французскому послу в России графу Луи Сегюру, что Австрия не будет больше терпеть русскую экспансию, особенно оккупацию Константинополя, поскольку всегда считала «соседство тюрбанов менее опасным, чем соседство шляп» .

Пока Екатерина занимала своего австрийского корреспондента обсуждением головокружительных планов вытеснения Порты из Европы и создания новых империй, ее сторонники продолжали методичную подготовку к присоединению Крыма. Почти одновременно с работой над текстом послания императрицы Иосифу II от 4 января Потемкин написал Екатерине записку о возможности посылки русского флота в Архипелаг Средиземного моря.

Вторая экспедиция к берегам Адриатики рассматривалась светлейшим князем как способ отвлечь турецкий флот от немногочисленной черноморской эскадры, которая по приказу 20 января должна была войти в Ахтиярскую гавань. «Отправление флота в Архипелаг (если будет с турками ныне война) последует не ради завоеваний на сухом берегу, но для разделения морских сил, - писал Потемкин. - Удержав их флот присутствием нашего, всю мы будем иметь свободу на Черном море. А если бы что турки туда и отделили, то уже будет по нашим силам… Главный вид для флота Вашего величества - притеснять сообщение по морю туркам с их островами и Египтом, и через то лишить их помощи в съестных припасах. При том все целить пройти Дарданел, что и несу мнительно при благополучном ветре. Препятствовать турки захотят, тут они обязаны будут дать баталию морскую, чего нам и желать должно. Но чтоб Дарданелы форсировать с сухого пути, на сие нужна армия, ибо у турок достанет сил обороняться. При том, мы видели в прошедшую войну, что они и тремястами человек гоняли наши большие десанты. Какая же разница флоту действовать единственно на водах? Число пятнадцати кораблей уже несумнительно превосходит силу морскую турецкую. К тому числу почтенному сколько пристанет каперов, обеспокоивающих везде их транспорты, а искусный и предприимчивый адмирал верно выждет способ пролететь Дарданелы… Нужен испытанный в предприимчивости и знании адмирал. Нигде столько успехи от маневра и стратегии не зависят как на море, а сих вещей без практики большой знать нельзя, а Вашему величеству известна практика наших морских… Что бы мешало секретнейшим образом соединить эскадры, кои теперь в походе, и послать под видом прикрытия торговли в Архипелаг… пока турки еще не готовы пройти в Черное море?»

Итак, в то самое время, когда император Иосиф, полагал, что отказом от совместных действий против Турции, он остановил предприятие Екатерины по воссозданию Греческой монархии, в Петербурге деятельно занимались другим, куда более прагматичным и удобоосуществимым проектом.

Из записки Потемкина видно, что завоевания «на сухом пути» в районе Архипелага и проливов (т. е. именно на тех землях, которые по проекту, представленному Австрии, должны были входить в Греческую империю) светлейший князь считал невозможными. Он реально оценивал скромные способности русских десантов и скептически смотрел на уровень подготовки морских офицеров, почти лишенных практики. Поэтому цели, поставленные перед экспедицией, Григорий Александрович соразмерял «по нашим силам».