Ген луны - 2. Закат и Восход (СИ) - Страница 27

Ларк ухмыльнулся. Одно напряжение мысли – и преграды растаяли, как дым.

«Сукин ты сын!» — подумал Александр, изо всех сил борясь со злостью. А сосредоточиться, когда глаза застилает алая пелена, довольно непросто, если не сказать невозможно. Он глубоко вздохнул, и попытался успокоиться, даже глаза закрыл, чтобы не видеть насмешливого лица блондина, но давление взгляда Ларка буквально ощущалось кожей, что сильно отвлекало. Наконец Александру удалось остыть.

— Ну, молодые люди. Покажите мне, что умеете, — раздался голос профессора у них над головами.

Александр приготовился было повторить действия, зная, что все это бесполезно, и Ларк в очередной раз сломает его преграды, но тут в голову пришла идея.

Он снова впустил сверхвампира в свое сознание, воздвигнув перед ним все те же стены, и когда мысли Ларка начали пробираться между мыслеблоками, которые немедленно исчезали, при их преодолении, Александр начал быстро опутывать сознание Ларка, которое подобно змее скользило по его мыслям все дальше, паутиной мысленной защиты, как бы сковывая его движения.

Брови сверхвампира чуть сдвинулись к переносице, и Александр со злорадным удовольствием отметил про себя, кто Ларк вырваться не может, и с каждой секундой все меньше и меньше чувствует его, Александра мысли. Вампир мягко, но неумолимо выталкивал его из своего сознания.

Упорство этого парня начинало Ларка потихоньку раздражать, и он едва сдерживался, чтобы не раздавить его, как букашку, но вот скольжением в его сознание пробраться почему-то так и не мог. Да, раздавить, смять, уничтожить – проще некуда, но тем способом, который сейчас был нужен, сверхвампир, несмотря на свои более чем солидные силы, в сознание юноши проникнуть не мог.

«А он не дурак...» — подумал он про себя, отчаянно борясь с парализующей мысленной паутиной Александра. «Выбрал самый нейтральный способ, действующий на всех».

Ларк попытался рывком сорвать с себя путы, но оказывается его оппонент успел еще туже затянуть удавку, и теперь сверхвампир не имел ни единой возможности вообще совершать какие-либо действия, находясь в сознании Александра. Вид у него самого, в чем Ларк был твердо уверен, был безжизненный, как у фарфоровой, но очень живо сделанной куклы, потому что он не мог вообще управлять своим сознанием, а если собственные мысли ему неподвластны, то тело и подавно. Тело подчиняется сознанию, а власти на ним, как таковым, у него сейчас не было.

Александр, до того успешно вытесняющий Ларка из своего сознания, почувствовал, что начинает уставать. По спине побежал холодный пот, а зубы слегка застучали. Он сжал их, но все равно, по телу пробиралась нервная дрожь, грозя потерей воли, и сдачей позиций, чего ни в коем случае делать было нельзя. Было бы просто смешно впустить противника в крепость за момент до того, как ты его почти вытеснил из нее.

— Ладно, господа, хватит, — сказал профессор Хельпцберг, касаясь плеча Ларка, привлекая к себе их внимание, — Вы молодцы. Обоим по пятерке.

Александр едва подавил желание облегченно вздохнуть. Этот Ларк выпил из него практически все силы. Хотя холодный пот стал отступать, легкая слабость оставалась. Александр облизал пересохшие губы. Вкус у них был меловой. Еще ни одно соревнование не доводило его до такого состояния. Даже на прошедшем съезде в Париже такого не было, хотя соревноваться в маскировке с лучшим в этой сфере студентом из самой сильной среди обычных вампиров академии – Северной, было довольно непросто, но чтобы так...

Александр не знал, зол сейчас Ларк или нет, но почему-то опасался на него смотреть. Этот непонятный, какой-то детский страх приводил вампира в недоумение. Почему он его так боится? И вид у Ларка на первый взгляд вполне безобидный, но может в этом-то все и дело, что только на первый взгляд. У Александра мурашки побежали по спине, и он тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение.

«Это все бред. Похоже, я медленно превращаюсь в параноика...» — подумал он, и решившись, искоса посмотрел на Ларка, но внезапно наткнувшись на его пристальный взгляд, тут же отвел глаза. Оказывается, тот смотрел на него.

«Идиотизм какой-то...» — подумал он, с преувеличенным вниманием наблюдая за поединком Роя и Захарии, которые стояли в очереди после них, и теперь отрывались по полной, особенно Захария, судя по его язвительной усмешке. Но насколько знал Александр, Рой отыграется за поражение на ближайшей истории. Такова уж мужская дружба-соперничество: без расчета – никуда.

Воспитанник ректора закрыл глаза, пытаясь расслабиться, но почему-то не мог: мышцы словно свело судорогой, и они болели от напряжения. Одновременно он чувствовал на себе пронзительный взгляд Ларка, который был почти материален, словно по его коже водили холодной сталью, щекотали кинжалом.

«Черт, он когда-нибудь перестанет пялиться!» — с раздражением подумал Александр, сжав край столешницы так, что пальцы на руках побелели.

Через некоторое время наконец прозвенел звонок, и Александр, быстро собравшись, вышел из аудитории, быстрым шагом спустился на первый этаж, и скользнув за дверь чулана, перевел дыхание. Он стал замечать кое-какие изменения в своем отношении к Ларку. Ненависть постепенно утихала, но страх возрастал, что ужасно бесило Александра. Лучше уж ненавидеть,чем бояться, но все происходило строго наоборот, вызывая навязчивое желание лезть на стену.

«Черт, черт, черт!» — повторял про себя вампир, прислонившись затылком к холодной стене. Постепенно беспокойство утихло, и Александру стало казаться что спокойствие стены становится его спокойствием. Глубоко вздохнув, он отошел от стены, и выйдя обратно в холл, направился в комнату за своей курткой, чтобы прогуляться, и прийти в себя на свежем воздухе.

====== Метель ======

В то утро Аня проснулась рано, и первое, что она обнаружила – это была Лилу, сидящая на подоконнике, и рассматривающая ее папку с рисунками.

— Доброе утро...эй, что ты делаешь? – возмутилась Анна. Вампирша пожала плечами, и усмехнувшись, прозвенела в ответ:

— А что в этом такого? Стесняешься?

— Да...нет...— смутилась Аня, — Просто не ожидала, что их будет кто-то смотреть. Обычно ими никто не интересовался.

— А зря. У тебя хорошо выходит. Я бы даже сказала сверххорошо, — в голосе Лилу промелькнула какая-то странная нота.

— В смысле? – спросила Лолита. Лилу пожала плечами:

— Да ни в каком, просто хорошо.

— А, ясно, — зевнула Аня. Вампирша задумчиво посмотрела на Лолу. Девушка спросонья была ужасно трогательной на вид: длинные прямые волосы странного розовато-русого цвета были растрепаны, и прекрасно контрастировали с алой рубашкой, бретелька которой сползла с фарфорово-белоснежного плеча. От Лолиты исходил легкий аромат орхидеи, который ощущался даже на другом конце комнаты.

«Отчасти я теперь понимаю причину, по которой Александр выбрал именно эту девушку», — подумала Лилу. «Красавица. Эта с одной стороны безобидная, но полная скрытого коварства детская невинность зацепит любого мужчину, с их склонностью ко всему запретному».

Аня, сонный взгляд которой бродил по комнате, снова уткнулась глазами в Лилу:

— Что? – спросила она, заметив странный взгляд вампирши.

— Да нет, ничего. На тебя засмотрелась, — сказала та, с удовольствием наблюдая, что девушка слегка покраснела.

Аня промолчала, и чертыхаясь про себя, встала с кровати, направившись в ванную.

Ровенская начала ловить себя на мысли, что Лилу иногда ведет себя очень странно, словно она нетрадиционной ориентации. Странные взгляды, фразы, хотя возможно Лолите все это только казалось, и это просто была черта характера Лилу – вгонять людей в краску.

Приведя себя впорядок (одевалась она на всякий случай в ванной), Лола вместе с ее телохранительницей, отправилась на уроки.

— Нет, ты себе это представляешь?! Крейн – придурок клыкастый, поставил мне тройку за такой чудесный доклад! – возмущалась Кира, когда они втроем: Аня, Лилу и она, шли с урока истории на искусство. – Там, видите ли, мало дат! Зато подробностей сколько...идиот!