Фата-Моргана 8 (Фантастические рассказы и повести) - Страница 119

Я пошел по Маркет-стрит, клены и вязы темнели надо мной, а цветы на газонах пахли, как и прежде, но все было не так, как когда-то… я думал, что все будет по-прежнему, нет, не было.

За Клубом Холостяков я встретил Хоба Эванса, механика, он был слегка под мухой и что-то напевал, как и обычно в субботний вечер.

— Привет, Френк, я слышал, что ты вернулся, — сказал он.

Я ждал, что он задаст тот же вопрос, что и все, но он не задал. Вместо того он заметил:

— Что-то ты плохо выглядишь. Хочешь выпить?

Он подал мне бутылку, я глотнул, потом он приложился сам, попрощался и, напевая, пошел своей дорогой. У него было слишком хорошее настроение, чтобы думать о том, где я был.

Я шел в темноте через пастбища Хеллера и дальше, вдоль ручья, под большими старыми вербами. Здесь я остановился, как всегда в детстве, послушать кваканье жаб — и действительно, они по-прежнему квакали; все звуки и запахи июньской ночи ничуть не изменились.

А потом я сделал такое, чего не делал уже давно. Взглянув на звездное небо, я нашел там маленькую красную точку, в которую всматривался, когда был мальчиком, начитавшимся космических приключений, ту самую красную точку, на которую мы с Бреком, Уолтером и Джимом смотрели в тренировочном зале лагеря, гадая, действительно ли попадем туда когда-нибудь.

И попали, но они уже никогда не вернутся, зато с ними там останутся другие, и их будет все больше и больше.

Однако сейчас, глядя на красную точку, я подумал о тех, кого знал. Я хотел как-то объяснить, оправдаться, почему не сказал правду, всю-всю правду.

— Я вовсе не собирался лгать, — начал я, — просто был вынужден. Во всяком случае, мне казалось, что вынужден…

На этом я сдался. Просто безумие говорить с людьми, которые уже умерли и к тому же похоронены за сорок миллионов миль. Они умерли, и точка. Я отвел глаза от красной звездочки и двинулся к дому.

Но я понял, что и для меня кое-что кончилось раз и навсегда… моя молодость. Я не чувствовал себя стариком, но не чувствовал больше и молодым, и знал, что беззаботная молодость минула безвозвратно.

_{Перевод с англ. И. Невструева}

— Готово, Билл? — спросил Карл Свенсон.

Билл Крессман кивнул.

— Тогда пошли «тысяча девятьсот тридцать пятому» прощальный поцелуй! — крикнул огромный швед и повернул рычаг.

Машина затряслась, потом неподвижно зависла в абсолютной тьме. Одно движение пальца стерло яркий солнечный свет, и полнейшая тьма, тьма, нанесенная одним мазком дьявольской кисти, обрушилась на двух человек.

Электрические лампочки тускло горели над приборной доской, свет их был слишком слаб против кромешного мрака, сгустившегося за кварцевыми стеклами иллюминаторов.

Эта внезапная перемена застала Билла врасплох. Он был готов к тому, что нечто должно было произойти, но только не к этому. Он привстал с кресла, затем снова сел.

Карл с улыбкой взглянул на него:

— Струхнул?

— Нет, черт возьми.

— Ты путешественник во времени, парень, — продолжал Карл, — и сейчас ты уже не во Вселенной. Ты в потоке времени. Вселенная огибает тебя. Невозможно путешествовать во времени, находясь во Вселенной, так как она привязывает его к своей поступи. Время идет вровень, и никогда не быстрее. Но оберни Вселенную вокруг себя, и ты сможешь путешествовать во времени. И, когда ты вырвешься из Вселенной, света уже не будет: только абсолютная тьма. Также не будет гравитации и прочих проявлений сил нашего мира.

Билл кивнул. Они много раз прорабатывали это раньше. Двойные стенки, чтобы противостоять вакууму, в который будет брошен самолет одним поворотом рычага, призванного вывести машину из обычного пространства в поток времени. Изоляционная защита против абсолютного нуля там, где не может быть тепла. Приборы искусственного тяготения на ногах, чтобы быть способным к передвижению, очутившись там, где тяготение не существует. Отопительная система, чтобы сохранить в двигателях тепло, чтобы защитить от замерзания газолин, масло и воду. Мощные вентиляторы для доставки воздуха пассажирам и двигателям.

Все это родилось благодаря долгому десятилетнему труду, и семи испытаниям, окончившимся неудачей. Раз за разом они ошибались, снова и снова попадали впросак. Открытие, сделанное ими, должно было перевернуть весь мир, совершить революцию в развитии промышленности, но они не вымолвили о нем ни слова. Они думали об одном: о путешествии во времени.

Путешествовать в будущее, вторгаться в прошлое, победить время — этому молодые ученые посвятили свою жизнь, и в конце концов к ним пришла удача.

В 1933 году они достигли цели. Последние месяцы были посвящены завершающим экспериментам и созданию самолета, который одновременно мог бы передвигаться и во времени.

Один за другим возникали макеты самолетов с автоматически включающимися машинами времени на борту. Они кружили некоторое время по лаборатории и затем внезапно исчезали. Быть может, и сейчас они все еще ввинчиваются сквозь неисчислимые столетия.

Они ухватились за возможность сконструировать небольшую машину времени, рассчитанную на путешествие длиной в месяц. И ровно через месяц, из секунды в секунду, она материализовалась, выброшенная из потока времени, на полу лаборатории. Это удовлетворило их. Без сомнений, возможность путешествия во времени была доказана!

Теперь Карл Свенсон и Билл Крессман были сами выброшены в поток времени. Вопль изумления вырвался из толпы, которая видела, как огромный трехметровый самолет внезапно растворился в прозрачном воздухе.

Карл склонился над приборной доской. Его чуткий слух мог различить любые перебои в хриплом бормотании всех трех моторов, в пульсирующий металл которых, несмотря на предпринятые меры предосторожности, вцепились в безжалостной хватке холодные пальцы абсолютного нуля.

Это был опасный, но единственно возможный путь. Если бы они вошли в поток времени прямо с Земли, то при выходе из него вполне могли бы очутиться под толщей выросших на этом месте скал, или под огромным зданием, построенным руками, людей будущего, или попасть в проложенный здесь канал. В воздухе они были защищены от всех изменений, которые могли произойти под ними в течение веков, с невероятной скоростью преодолеваемых путешественниками. Они быстро неслись сквозь время. Потом они выйдут из потока времени, и самолет снова послужит средством передвижения. Или даже средством спасения, потому что неизвестно, что они встретят через несколько тысяч лет.

Моторы хрипели, работая на низких оборотах. При обычной скорости вращения лопасти пропеллеров разорвались бы на куски.

Однако их надо было подогревать, иначе моторы заглохнут. Если они будут выброшены из потока времени с заглохшими двигателями, это будет катастрофой. И никакой надежды на спасение.

— Поддай-ка огонька, Билл, — процедил Карл.

Билл медленно нажал на акселератор. Моторы, протестуя, закашляли, потом мощно зарычали. В машине этот звук был слышен благодаря искусственному воздуху. Но снаружи, в потоке времени, не было слышно ни звука.

Карл с тревогой прислушался, надеясь, что лопасти пропеллеров не пострадают.

Билл отпустил акселератор, и моторы, еще раз взревев, заработали более ровно.

Карл посмотрел на ручные часы. Несмотря на то, что они находились в потоке времени, где время, как таковое, измерено быть не могло, часы шли, отсчитывая секунды и минуты.

Они были здесь уже восемь минут. Пройдет еще семь, и их выбросит во Вселенную.

Не более пятнадцати минут могли выдержать работающие двигатели в холодной пустоте вакуума.

Он посмотрел на счетчик времени. 2816 лет. На 2816 лет он углубились в будущее. Когда пройдет пятнадцать минут, цифра должна достигнуть 5000.