Это было в каменном веке. Охотники на мамонтов. Пещеры красной реки - Страница 54

Дети умоляли Сына Мамонта оставить им собаку. До сих пор всех пойманных собак рано или поздно убивали. Иногда к приблудному животному привыкали, но, если в племени начинался голод, вождь, долго не размышляя, приказывал убить животное. Теперь в племени царило благополучие, и веселому щенку не грозила смерть. Сын Мамонта отдал собаку детям с условием, что они сами будут заботиться о ней.

Охотники видели, как дети резвились, и у них не было ни малейшего желания сделать из веселого пса жаркое. Гораздо хуже дело обстояло с лосенком. Он доставлял много хлопот и плохо привыкал к людям. Сломанный Зуб любил рассказывать историю этого лосенка. Однажды бродил он в долине Рокитицы и вдруг заметил в болоте лосиху с детенышем. Недолго думая он подскочил к лосенку и схватил его за шею. Тот пустился бежать, волоча за собой повисшего на шее охотника. Это было путешествие не из приятных! Лосенок налетал на деревья, падал вместе с охотником, но Сломанный Зуб так и не выпустил свою жертву. Наверху Волчий Коготь ставил силки на зайцев. Заслышав странный шум, он спустился в долину и увидел, как Сломанный Зуб борется с животным. Волчий Коготь поспешил на помощь своему другу. Вместе они дотащили лосенка до Белой скалы. Так он и прижился в племени.

В полдень тучи заволокли небо, пошел дождь. Собака спряталась от дождя под огромную шкуру, забрались туда и Жучок с Жабкой. А вскоре уже все дети хотели быть вместе с собакой.

Сын Мамонта принес несколько толстых веток, воткнул их в землю и связал вверху. Дети, увидев, что делает вождь, тотчас начали строить такой же шалаш из веток. Потом покрыли его шкурами, и получилась настоящая хижина. Всем очень понравилось новое жилище, в нем было тепло и уютно. А когда вода стала просачиваться внутрь, дети выкопали вокруг канавки, чтобы она стекала.

Вождь, осмотрев сооружение, решил, что такая хижина будет спасать от дождя, а ночью — от холода, и приказал из оставшихся шкур сделать еще три. Охотникам, как обычно, не очень хотелось приниматься за дело, зато женщинам понравилась эта затея, и еще до вечера на Белой скале стояло четыре хижины. Внутри они были выстланы сухой травой. Дярга наломала веток хвои и обложила ими верхушки хижин, чтобы дождь не проникал внутрь. Ночью дождь усилился, и ленивые охотники с удовольствием отдыхали в теплых, сухих жилищах. Со стороны Влаховца послышался вой диких собак. Щенок проснулся, забеспокоился. Копчем взял его к себе под шкуру, и он тотчас уснул.

Прошло несколько дней. Охотники проголодались. Они снова вынуждены были отправиться на поиски пищи. Но все их походы оканчивались неудачей. Вечером у костра решено было дождаться осеннего перехода оленей через Влтаву близ Белой скалы. Если добыча будет такой же, как в прошлом году, племя осядет в этих местах. Иначе до наступления зимы надо будет искать новую стоянку.

В степь за Белой горой отправились разведчики. Они должны были выяснить, есть ли там олени вообще и не заметны ли их приготовления к обычному переходу через Влтаву в Полабские низины. Каждый год весной огромные стада оленей тянулись из Полабья в более прохладные южночешские горы.

Стада обычно шли вокруг Ладви, переплывали Влтаву и спешили через Летненское плато в Белгородскую степь, а потом дальше, в горы, пока где–нибудь снег и ледники не преграждали им путь. Осенью, отъевшись на пастбищах, они возвращались тем же путем обратно. Трудно сказать, почему они облюбовали это место вблизи Белой скалы для перехода через Влтаву. Скорее всего потому, что течение здесь было медленное и здесь легче было переправиться через могучую реку. Но главное, очевидно, заключалось в том, что именно около Белой скалы был удобный подъем на степное плоскогорье.

Два опытных охотника, Сокол и Сломанный Зуб, отправились на разведку. У Сокола был лук, а в кожаном колчане у пояса — стрелы с каменными наконечниками. Сломанный Зуб нес копье с острым, хорошо заточенным наконечником из кремня, похожим на лавровый лист. За поясом у каждого было по каменной дубине.

В первый день им удалось поймать только пугливого сурка. На следующий день они увидели вдали небольшое стадо пасущихся оленей. Но когда они совсем близко подошли к ним, то оказалось, что это вовсе не олени, а просто большие бурые камни. Обманутые в своих ожиданиях, охотники расположились на привал, а отдохнув, решили идти дальше. Край этот был пустынным и безрадостным. Только кривой, приземистый ольшаник возвышался на плоскогорье. Спустившись в неглубокую долину, охотники направились к ручью, чтобы утолить мучившую их жажду. И вдруг увидели убегающее стадо спугнутых оленей. Ничего не понимая, смотрели они вслед удаляющимся животным. Вдруг Сокол ударил себя по голове и начал причитать:

— Сокол — младенец с неотточенными ногтями, он вовсе не охотник, который вызывает на бой тура!

— Сломанный Зуб — слепой крот. Он увидел камни и холмики, поросшие сухой травой, а теперь эти камни и холмики убегают! — вторил ему Сломанный Зуб. — Нас попутала нечистая сила!

К вечеру охотники все–таки настигли стадо оленей. Животные паслись на скалистом склоне.

Сокол и Сломанный Зуб замерли, боясь выдать себя неосторожным движением. Потом пригнулись, припали к земле и поползли. Добравшись до середины склона, они замерли: один из оленей, отделившись от стада, приближался к ним.

Стадо мирно паслось. Вдруг вожак забеспокоился: это ветер принес запах опасности. Он забил копытами и побежал. Олени поспешили за ним. Однако острая стрела, пущенная метким Соколом, настигла одно животное.

Раненый олень продолжал бежать, оставляя за собой кровавый след. Неожиданно из кустов выбежали три волка. С воем погнались они за убегающими животными. Они настигли раненого оленя, окружили его и набросились на бедное животное. Олень бил копытами, помогал себе ветвистыми рогами, но силы были неравны. Когда одному из волков удалось наконец вонзить клыки в длинную шею оленя, его участь была решена. Подбежавшие охотники, тотчас же накинулись на разъяренных волков, чтобы отнять у них добычу. Один волк был убит на месте, остальным удалось убежать.

Добив оленя, Сокол и Сломанный Зуб содрали с него шкуру, срезали рога, потом вырвали клыки у убитого волка и поделили их. Затем они выпотрошили оленя, съели его печень, а потом, найдя подходящее убежище, устроились на ночлег. Волки не будут их беспокоить сегодня ночью — мяса у них вдоволь.

Утром, прихватив с собой шкуру оленя, разведчики пошли дальше. Когда солнце уже клонилось к западу, невдалеке пронеслись легконогие антилопы, но они скрылись так же поспешно, как и появились. Охотники пошли вслед за антилопами и еще до сумерек добрались до ручья, впадавшего в большое озеро. Антилоп там уже не было, зато на скалистом берегу паслось большое стадо оленей. Укрывшись шкурой, Сокол и Сломанный Зуб начали подкрадываться к стаду, надеясь обмануть вожака.

Они уже были шагах в пятидесяти от животных. Те мирно паслись, не чувствуя никакой опасности. Шкура скрывала охотников, вслед за оленями они повторяли их движения. Вороны, трясогузки и скворцы садились на спины животных и выклевывали в густой шерсти личинки оводов. Олени не отгоняли птиц — птицы облегчали их страдания. Олени паслись на лугу, птицы сидели на их спинах.

Сокол уже прикидывал, на какого оленя напасть, как вдруг внезапно сползшая шкура закрыла ему глаза, и он оступился. Сокол, а за ним и Сломанный Зуб полетели с небольшого обрыва.

Стадо разбежалось в разные стороны. Когда охотники пришли в себя, оленей уже след простыл.

Промыв водой ссадины, они присели на берегу, уставившись друг на друга. Наконец Сокол произнес:

— Соколу, кажется, сегодня не везет!

Его приятель подтвердил:

— Сломанный Зуб тоже не может похвастаться удачей.

— Не вернуться ли нам в становище? — предложил Сокол.

Сломанный Зуб согласился.

И они пустились в обратный путь.

НЕЗНАКОМЦЫ

А между тем в становище на Белой скале ждали возвращения разведчиков, не сводили глаз с Пражского озера и Белой горы, откуда должны были появиться охотники. Но день проходил за днем, а Сокол и Сломанный Зуб не возвращались. У костра все чаще стали поговаривать, что они вообще не вернутся.