Дым старинного камина (Авторская сказкотерапия) - Страница 45

Накануне коронации и свадьбы Ниор остался один в прекрасном дворце, который грезился ему еще в детстве. Мечты исполнились, но пусто было в сердце Ниора. Он вглядывался в голубую поверхность зеркал и видел за роскошью наряда усталого старика с потухшими глазами и согбенным станом. Он переводил взгляд на портрет невесты и понимал, что она никогда не сможет полюбить его.

Он с усмешкой играл драгоценными камнями и осознавал, что ни один из них не представляет ценности без хотя бы крошечного луча света. И тогда Ниор вновь накинул на себя плащ странника и тихо вышел за ворота.

Была ночь, и тысячи звезд сверкали в небесах. Ниор вспомнил уроки отца, и сердце его забилось так странно, словно ударяло в колокол. Он услышал его протяжный, глубокий звон и, слившись с ним, коснулся ближайших звезд. Счастье наполнило его, ибо он утерял свое тело и приобрел плоть всего мира. Вспыхнула его душа радостью и гармонией и в одно мгновение готова была сгореть, как падающий метеор, но человек протянул руки к дубовой аллее. Ветер пронесся в кронах деревьев и столетние гиганты, за чьими желудями он ухаживал, – ответили на его призыв и остановили время. Ниор почувствовал, что любое его желание, но только одно, может исполниться в этот миг. Он хотел пожелать встречу с матерью, но вдруг вспомнил свою собаку, привязанность и страдание кото-,Рой держали в плену его душу.

Сколько раз в детстве Ниор молился, чтобы его бедный друг увидел свет почувствовал радость и полноту жизни, как и он. Теперь, имея горький опыт исполненных желаний, которые оказались ему ненужными, не лучше ли было поделиться возможностью счастья со своим слепым псом. Ниор представил собаку и призывно засвистел.

Мгновение – и радостный, здоровый пес оказался перед Ниором, прыгая, визжа и стараясь лизнуть его в мокрые от слез глаза. Не был ли то урок любви? Сердце человека переполнилось и раскрылось. Ему навстречу, из глубин ночи выступила прекрасная королева и вместе с нею первые лучи рассвета. Он узнал в ней ту, что снилась ему в детстве, ту, что некогда дала ему жизнь и теперь пришла, чтобы взять его с собой в ту незримую страну, на краю или за краем земли, где жило вечное счастье.

С последними лучами гаснущего солнца жизнь маленького пажа Эргольда должна была оборваться. Так сказал придворный астролог, так думали все знавшие мальчика и так чувствовал он сам. Всего пару месяцев назад был убит на турнире его рыцарь Брок, и тогда-то началась болезнь пажа. Он не хотел верить в смерть господина и три дня не отходил от мертвого тела, молясь и взывая к душе Брока, чтобы она вернулась на землю. Напрасно его маленькое сердце Разрывалось между тоской и надеждой. Чуда воскресения не было, текли долгие, мучительные часы и, как по ступеням, уводили рыцаря от этого мира все дальше и дальше.

Вдень похорон у пажа не осталось сил, чтобы проводить господина в последний путь. Что-то надломилось в душе мальчика, и грозная тень обреченности пала на него. В самом деле, несчастье не приходит одно. Не успела еще просохнуть земля на могиле Брока, как король Тулип прислал сватов к вдове рыцаря, прекрасной Флее. Темные слухи поползли по дворцу, что гибель на турнире была подстроена, что перед боем ему поднесли кубок с зельем, отнимающим силы, что в седле перерезали ремни и т. д. Так или иначе, но все мрачнее поворачивались события, и разум пажа заколебался, он стал путать события, утверждал, что теперь ему должно наследовать имя рыцаря, и леди Флея не выйдет замуж за короля, так как является его законной женой.

В конце концов его поместили в круглую комнату на самом верху сторожевой башни и оставили одного. Никто не пришел навестить пажа. Темный страх, что никому не дано заглядывать безнаказанно в воронку смерти, отталкивал людей, и не сам ли больной мальчик свидетельствовал об этом предостережении.

Меж тем умирающий бессильно раскинулся на подушках, глядя, как в узком окне, в розоватых лучах заката фантастическим пионом распустилось маленькое облако. Мерный стук башенных часов отдавался под сводами, не нарушая какой-то особой тишины. Она же наваливалась на грудь пажа, и он невольно сдерживал дыхание. Сердце все больше отставало от ритма часов и билось глухо и слабо. Синеватая тень упала на изголовье, Эргольд повернул голову.

Около него сидела странная девочка его возраста. Воздушную красоту ее, пожалуй, можно было сравнить с грезой или сновидением. В прозрачности лица проглядывало множество иных лиц, и в многообразии разом можно было увидеть и слезы, и улыбки, зов и отвержение. Тело и грациозные руки синеватой дымкой окутывала тончайшая ткань. Глаза таили неподвижность и огромность моря. В их опаловом цвете жила сама вечность или то, чему нет названия.

– Ну что? Пора? Ты пойдешь со мной? – прозвучал тихий голос, хотя губы ее не шевельнулись.

Паж отчаянно замотал головой:

– Нет, нет! Я не хочу, я еще маленький. Дай мне пожить хоть немножко. Пожалуйста, отпусти меня, я тебе что-нибудь подарю…

Она засмеялась, видя его испуг.

– Ну что же ты можешь мне подарить?

– Я… я дам тебе тот цветок, что за окном. Он такой большой и красивый! Она кивнула.

– Ты, верно, и сам не знаешь, как точно угадал. Это единственный дар, который я согласилась бы принять. Пусть так! Это твой выкуп, но ты должен начать новую жизнь. Твое детство окончилось вместе с любовью к рыцарю. Отныне воля к достижению должна руководить тобой!

Она коснулась губами его лба и протянула руки к окну. Облачко, напоминающее розовый пион, исчезло.

– Прощай, паж, будь в следующий раз послушней.

– Спасибо и тоже прощай, – ответил мальчик.

Наутро от его болезни не осталось и следа. И воистину в иного человека превратился паж. Доспехи убитого рыцаря остались ему в наследство, и вскоре он стал достоин их. Несмотря на юность, его отвага и неукротимость заменили опытность и силу, поставив его в число первых рыцарей королевства. Однако король Тулип не любил его и как будто опасался. Виной тому могло быть участие Флеи, ставшей к тому времени королевой, в судьбе Эргольда. Так или иначе, но однажды судьба расставила их так, что они заступили друг другу дорогу. Король на пиру оскорбил юного рыцаря и отказался принести извинения. Эргольд поклялся, что вынудит обидчика скрестить с ним мечи.

Прошел год, и Эргольд во главе войск, собранных из недовольных в захваченных Тулипом провинциях, осадил столицу.

Король вынужден был выйти за стены и вступить в сражение. Шестерых отважных рыцарей сокрушил он, прежде чем встретился с Эргольдом. Жестоко сражались рыцарь и король, нанося друг другу тяжелые раны. Несчастье было на стороне Эргольда, и последний удар его сразил короля. С триумфом войска вошли в город и победителя хотели короновать на трон, однако церемонию отложили до выздоровления рыцаря. По приказу Эргольда его отнесли в ту самую круглую комнату сторожевой башни, где он однажды уже умирал. И опять в ночной тишине повторилась странная встреча с девочкой. Она звала его, а он умолял ее оставить ему жизнь.

– Я не собираюсь брать твою жизнь хотя бы потому, что не я дала ее тебе. Я просто зову тебя в путь. Ты не можешь оставаться таким, какой ты есть, – отвечала она.

– Нет, нет. Клянусь тебе, что я изменюсь, но дай мне получить то, к чему я так стремился и ради чего произошла вся эта ужасная битва, да и вся моя жизнь!

– Да. Я знаю, тебя ждет корона и королева Флея… Но ты остаешься еще очень непослушным. Постарайся поверить мне в следующий раз, – сказала девочка и исчезла.

Эргольд исцелился от страшных ран и был коронован. Вместо яростного воина страна получила рассудительного короля и осторожного политика. Все, что затевал он, ему удавалось, и могуществу его, казалось, не было предела. Впрочем, была в его жизни граница, которую ему не удавалось перейти. Две страны соседствовали с королевством. Нижняя, уходившая в долины, предоставлявшая ему убежище, когда он бежал от короля Тулипа, и Верхняя. Эта вторая страна была закрыта для Эргольда. Она уходила в царство заснеженных хребтов, и вел в нее единственный путь через узкий перевал. Каменный замок с огромными воротами охранял дорогу в Верхнее королевство, и миновать его не было возможности. Трижды король Эргольд пытался проникнуть в. заповедный край и трижды вынужден был поворачивать обратно. Первый раз он явился на перевал с отрядом самых сильных рыцарей.