Дорога сильных. На пороге мира (СИ) - Страница 45

Сел. Рассказал, потому как не видел смысла что-то скрывать или утаивать. Не сейчас, когда так важно, чтобы грен Лусар поверил и ему, и Ване, и друга из категории «сволочь, которая подставила всех» переместили в ранг «жертва обстоятельств».

Рассказ вышел долгим. Про путь к дому охотника и бесполезный день в лесу, про нападение сорха. Про ночь и помешательство Дэна. Про дорогу обратно, гзарок, Ванину магию. Про еще одно нападение, на этот раз ментальное, потому как тварь не показывалась, но очень злилась и била то унынием и страхом, то пыталась подманить зовом столь сильным, что даже гьярравары встряхивали головами и крепче сжимали оружие. Про прочих иных, слишком мелких, чтобы атаковать, но охочих до чужаков, и их взгляды, провожавшие до моста.

Мужчина слушал, не перебивая, не отводя взгляда, словно важно было не то, что говорит Виктор, а то, как он это говорит.

Проверял? Наверняка.

А потом начались расспросы. Как себя вел Иван после якобы стихийного проявления дара, что делал, чуть ли не как смотрел. На все это Витька подробно ответить не мог. Друг удивил, конечно, но ни времени, ни сил, чтобы следить за его настроениями, у ребят не было.

Маг хмурился, явно недовольный скудной информацией. Хотя ему-то как раз одни плюсы. Это охотники с гьярраварами не в восторге, хоть и вытянули, ушли без потерь, но сюрприз неприятным вышел. Зато грен Лусар получил нового мага, судя по оговоркам, не самого слабого. Даже странно, что никто еще не додумался выявлять одаренных с помощью иных тварей, очень уж показательна их реакция. Или…

…додумался?

Виктор вскинул пристальный взгляд на мага.

— Что не так? — тут же отреагировал тот.

Все не так. Им врут, используют втемную, эксперименты ставят. Обещают все блага этого мира и держат в деревне, не выпуская даже в соседний город. Якобы свободные, а на деле… кто?

— Ты знал.

Маг понял его почти моментально. Губы скривились, словно улыбнуться хотел, но передумал.

— Нет.

— Ладно, не знал — предполагал, что среди нас могут оказаться маги.

Мужчина побарабанил пальцами по столу.

— Как понял?

— Это слишком очевидно. Не использовать иных тварей с их страстью к одаренным… ну, как-то даже глупо. Одно не пойму: почему нельзя завести себе ручного зверька для таких целей?

— Нельзя, — скривился маг.

Он долго смотрел на Виктора, будто решал, стоит ли вообще говорить с парнем, или прогнать его прочь.

— Я не знал, что среди вас окажется маг. Я мог на это надеяться, но… Иван долго не проявлял себя.

— Никто на него не подумал бы, — кивнув, ответил Виктор. — Даже он сам.

— А теперь он отказывается от учебы.

В голосе мага не было жалобы, скорее недоумение и злость, словно он и вправду не мог понять, как можно отказаться — от такого.

— Он слишком не любит магов, чтобы просто так согласиться.

— Почему?

— А за что ему вас любить? У всех нас была жизнь. Лучше, хуже — неважно. Это была наша жизнь и наш мир. Дом, учеба, работа. Родные и близкие. То, что мы любили. А маги лишили всего этого.

Болезненно хотелось, чтобы мужчина возразил, сказал что-нибудь в духе «ну не я же».

Не сказал.

— Зато у него есть дар.

— Ага, компенсация за загубленную жизнь. Только этого мало. Злость и обида никуда ведь не делись.

— Все это останется в прошлом.

Неужто опять всех укурит и коллективную лекцию проведет? Наверняка.

— Не думаю.

Грен Лусар молча сверлил взглядом, парень смотрел открыто и прямо.

— Внушение на тебя не действует, так?

Витька двинул плечами. Спросил:

— Карты на стол?

— Что?

— Так, выражение нашего мира. Означает, что тайные планы и замыслы должны стать явными. И да, внушение на меня не действует.

— И ты не один такой.

Кивок.

— Кто еще?

— А то сам не знаешь. Тимур.

Мужчина едва заметно улыбнулся. Конечно, он подозревал это после того дня, когда чуть не убил Линду, но подозревать и знать — вещи разные.

— И что ты рассказывал остальным?

— Что рассказывал? Мало. Но, думаешь, никто не знает о твоих… недоговорках? Знает. Просто многим плевать. Они хотят здесь прижиться, и будут хвататься за любую возможность.

— А ты? Что думаешь?

— Какая разница, что я думаю? Что бы я ни сказал, ты подтвердишь самую удобную версию.

Маг скривил губы. Встал, легко и плавно, словно тренированный воин, подцепил с полки початую бутыль вина и два кубка.

— Пей.

— Пить с магом? Серьезно?

Мужчина прикрыл глаза, вздохнул глубоко, а потом вновь уставился на Виктора.

— Ты можешь мне не верить, но я вам не враг. В этом мире есть люди, гораздо более страшные и жестокие, которым и дела до вас не будет — лишь до того, что вы можете.

Голос мага, вкрадчивый и густой, призывал слушать и слушаться, и кто-то более впечатлительный поддался бы, но парень лишь хмыкнул.

— Только не надо говорить, что тебе есть дело до наших чувств.

Если бы он возразил, Виктор напомнил бы о Рите, и Дэне с Юлей, а еще — о Линде. Но тот молчал.

— Хочешь честный ответ? — наконец, спросил он.

— Ну, давай.

Говорить с магом вот так, открыто, было странно, но до того приятно, словно сбросил с плеч тяжеленную ношу.

— Вы мне интересны. Не все, но… многие.

— Как жрецу интересна жертвенная овца?

— Не так, — медленно протянул мужчина. — Я хочу видеть, что могут сделать с магией те, кто ее не касался ни разу. Кто рос, не зная о братствах Тория, контурах и потоках, кого не учили с детства, что он может, а что нет. Чистые и наивные. Да, такие люди мне интересны.

Витька хмыкнул. Значит, все же эксперимент. Хотя, на месте мага, он бы тоже в кого-то вроде Пашки вцепился и не отпускал — с его-то талантами.

— Но силы здесь замешаны слишком большие, чтобы все было так просто.

— Ты прав.

— И? Расскажи мне.

Маг откинулся назад и пригубил вино.

— Зря не пьешь, чистое.

Виктор молчал, лишь смотрел, не отрываясь, на мага, но тот упорно держал лицо, не позволяя эмоциям прорываться наружу.

— Я мог бы испепелить тебя на месте, — произнес он, поглаживая большим пальцем резной бок кубка.

— Я думал, огонь — по части грена Иртена.

Маг усмехнулся.

— Наглеешь. И почему? Всегда такой осторожный… лучший у Рейнара, вожак среди своих. Думаешь, убил парочку иных тварей, и все — стал гьярраваром, можешь с магами препираться?

Парень пожал плечами.

— Я устал. А еще внезапно понял, что в этом всем — твоих тайнах, моей осторожности — нет смысла. Мир большой, время идет, и работает оно… на обе стороны. Да, что-то забудется, нужные мысли улягутся в головах, но вечно держать ребят под дурманом не выйдет. И они начнут думать. Спрашивать. И, когда выберутся отсюда, узнавать. И их реакция зависит от того, сколь неприглядную правду ты скрываешь. Так не проще ли рассказать что-то уже сейчас? Может, и шок будет не столь сильным.

— Мне нет нужды покупать твое молчание.

— Я знаю.

— Тогда зачем?

— А почему бы и нет?

Маг выбил пальцами затейливую дробь из столешницы.

— Поговори с Иваном. Он мне нужен.

— Поговорю. Но… не принуждай ни его, ни остальных. Не ломай, как Юлю и Дэна. Хватит уже жертв во имя науки. Тот, кто захочет, сам придет и будет учиться, другим на зависть. А кто не хочет — имеет на то полное право.

— А не слишком ли много ты требуешь? То за Маргариту просил, то за Линн. Не забыл, с чьей руки кормишься?

Так будет не всегда — пообещал себе Витька. А вслух сказал:

— Тебе рабы нужны или маги?

— Маги нужны, да, — медленно произнес мужчина.

А вот вы, бесталанные, — не очень. Угроза? Предупреждение? Если на то пошло, то их с Тимуром, как негипнабельных, проще в лесочке прикопать. Чтоб лишним знанием народ не смущали.

— Но зачем-то же и с нами возятся.

Подобие улыбки на породистом лице. Маг вновь приложился к кубку, отмахнулся небрежно.