Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ) - Страница 191

Она крепко обняла его, плача от счастья, но вдруг прикосновение теплой кожи сменилось другим – холодной, шершавой хваткой. На нее пахнуло смертью. Меритамон закричала от ужаса, увидев, что обнимает мумию отца, которого Аменемхет убил.

- Госпожа! Госпожа, очнись!

То трясла ее за плечо.

Меритамон испуганно села.

- Ты бредила, - тихо пояснила служанка. – У тебя жар, госпожа. Я сейчас пойду за врачом.

- Не смей, - пробормотала Меритамон, но То не послушалась и вышла.

Дворцовый врач подтвердил, что у Меритамон лихорадка, и сказал, что от нее нет средств, кроме молитвы.

- Я пришлю к тебе жреца, пусть читает заклинания, - предложил врач.

Меритамон сдвинула брови, вглядываясь в его лицо. Этот человек не выглядел слишком настойчивым; а Меритамон не хотелось сейчас ничьего постороннего присутствия, даже жреца.

- Нет, не нужно, все и так пройдет, - сказала она.

Врач покачал головой, но спорить не стал. Вышел, сказав ей попытаться уснуть снова.

Меритамон со стоном опрокинулась обратно на ложе. У нее в голове будто бултыхался камень, и такой же камень колотился в груди. Она была серьезно больна.

- Хорошо, что за мной еще не посылали, - пробормотала Меритамон.

То вдруг придвинулась к ней и прошептала:

- Посылали, госпожа.

Меритамон села, чуть не умерев от такого сообщения.

- Как?..

- Когда ты заснула, приходил вестник его величества, - тихо сказала служанка. – Я сказала ему, что ты больна, и он ушел. К тебе уже присылали врача – ты разве не почувствовала?

Меритамон покачала головой.

А служанка придвинулась к ней еще ближе и прошептала еще тише:

- Я знала, что ты не хочешь этого, госпожа.

Меритамон вскинула брови.

- Откуда тебе знать, чего я хочу?..

Камень в голове ожил снова, и Меритамон стиснула зубы.

- Я знаю про этого юношу по имени Хепри, - прошептала То с горечью. – Я знаю, что ты любишь его, госпожа.

Меритамон изумленно рассмеялась, думая, что о муже То даже не упомянула – все понимали, что для Меритамон он не имеет значения.

- И ты не порицаешь меня за это? – спросила она служанку.

- Я не могу порицать мою госпожу, - ответила То.

Она заколебалась.

- Я правильно сделала, что отослала вестника?

Меритамон кивнула.

- Ты мой единственный друг, То…

Она схватилась за лоб и легла. Меритамон знала, что лихорадка не может длиться вечно, но была благодарна То за подаренную отсрочку.

Меритамон проснулась поздно и хотела встать, чувствуя, что жара как будто нет; но ей тут же стало плохо. То шепотом посоветовала ей не выходить из комнаты, чтобы женщины и слуги не подумали, что она здорова.

Меритамон махнула рукой и, морщась, покинула комнату. Ей хотелось на солнце, к людям; хотелось присмотреться к женщинам царя. Не убьют же ее прямо во дворе?

Она взяла То и отправилась совершить омовение. Приведя себя в порядок, Меритамон вышла во двор, приказав служанке приготовить ей еду. Сама она села на траву, наблюдая за женщинами из-под полуопущенных век.

Вначале они все казались Меритамон одинаковыми – различавшимися только цветом и длиною платьев, смеющимися, болтающими молодыми красотками, как будто их женственность здесь слилась в одно море неги и веселья. Да, все наложницы вначале показались Меритамон довольными подругами, стремящимися к единственной цели – услаждению царя. Может, некоторые и вправду такими были.

Наверняка многие здесь были такими, как она – теми, кого умыкнули против воли.

Наверняка многие здесь были и такими, как Идут – ревнивыми и обиженными, ищущими случая нанести удар.

Наверняка немало было и таких, кто уже отслужил свое: надоевших Рамсесу наложниц, все еще красивых, но потерявших интерес для фараона. Но несмотря на это, ни одна такая женщина не могла покинуть гарем. О Амон. Меритамон закрыла лицо руками.

Убрав руки, она увидела перед собой Идут. Меритамон в испуге приподнялась, но Идут толкнула ее обратно на траву, глаза отвергнутой наложницы горели злобой.

- Я царевна, - процедила она. – Во мне живет божество, как в его величестве! Тебе не вытеснить меня, ты поняла, простолюдинка?

Меритамон попыталась держаться спокойно. Она знала, конечно, что фараоны женятся на своих дочерях, племянницах и сестрах… это требуется для сохранения чистоты божественной крови. Идут одна из таких отпрысков Рамсеса или великого Сети, его отца… но, наверное, все же дальняя родственница нынешнего фараона. Она совсем не похожа лицом на Рамсеса. И таких царевен, несомненно, много, ведь его величество стар и у него множество женщин…

- Я не простолюдинка, госпожа Идут, - спокойно возразила она. – Ты не слышала, кто я такая?

Идут фыркнула.

- Слышала, - заявила она, пнув камешек. – Ты сестра преступника, который убил своего отца. Ты думаешь, фараон долго будет держать рядом такую, как ты?

Меритамон пожала плечами.

Она вдруг почувствовала уверенность, что Идут куда менее значительна, чем пытается казаться – может быть, это, например, дочь одного из царевичей от его наложницы: такого царевича, который сам рожден от наложницы…

- Я не понимаю, почему ты мне угрожаешь, госпожа, - сказала она. – На все здесь воля Могучего Быка, не так ли? Он сам решает, на кого обратить свой взор.

Идут не нашлась, что сказать. У Меритамон вдруг возникло чувство, что она еще и глупа – если подошла к ней прямо во дворе и так открыто стала угрожать.

- Оставь меня, - попросила Меритамон и с легкой улыбкой опустила глаза. Она была бледна и нездорова на вид, но причинить ей вред при всех было невозможно. Идут ушла.

А потом подошла То, поставив перед госпожою поднос с едой – она была испугана. То наблюдала весь разговор.

- Ты должна быть очень осторожна, госпожа! – заявила она шепотом.

Теперь настал черед Меритамон проявить уверенность.

- Ты ведь сама кормишь меня, - сказала она. – Мне повредят, только если подкупят тебя или если ты будешь невнимательна.

Их взгляды встретились. Вдруг холодок подозрения пробежал по спине Меритамон – ее столько раз предавали, что она уже сомневалась… во всех людях. Нет, так нельзя.

Она поблагодарила служанку кивком и принялась есть, хотя не хотелось. Меритамон была неподдельно нездорова.

Она вяло доедала инжир, когда к ней снова подошли.

Меритамон подняла глаза и ей на мгновение захотелось рассмеяться: это была вторая женщина, сидевшая у ног Рамсеса. Несомненно, настоящая царевна… дочь…

Меритамон встала и поклонилась.

- Что тебе угодно, госпожа? – с искренним почтением спросила она юную девушку с близко посаженными глазами Рамсеса.

Девушка улыбнулась.

- Я пришла узнать о твоем здоровье, госпожа Меритамон, - сказала она. – Я царевна Та-Рамсес*, дочь его величества и Старшей жены*.

Меритамон поклонилась снова.

- Это великая честь для меня.

Царевна села рядом и сделала знак ей тоже сесть. Меритамон гадала, часто ли особы царской крови посещают простых наложниц – или это только ей выпало подобное счастье. Почему? Ведь здесь немало знатных женщин: да скорее всего, почти все наложницы фараона благородные женщины!..

- Ты больна? – ласково спросила Та-Рамсес.

- Да, - призналась Меритамон. – Ты… царевна, ты не боишься, что лихорадка перекинется на тебя?

Девушка беззаботно засмеялась.

- Божественная сила моего отца, которая во мне, защитит меня, - уверенно сказала она. – Но его величество был огорчен, что ты заболела, он посылал ночью за тобою.

Меритамон смутилась. Неужели в гареме принято так беззастенчиво обсуждать подобные вещи?

- Я счастлива, что удостоилась внимания его величества, - сказала она. – Достойна ли я его, царевна?

Та-Рамсес кивнула.

- Ты мне нравишься, дочь первого пророка Амона, - сказала она и обеими руками взяла руку наложницы. – Я хочу быть твоим другом. Расскажи мне о себе, - приказала царевна.