Бриллианты имперской короны. Осколок Ока Разума - Страница 25

Она разговаривала и ела с подноса, лежа на кровати со скованными лодыжками. Тви больше не желала рисковать.

— Нет, не дискриминация. Просто разумные меры предосторожности. Восстание победило, потому что многие повстанцы занимали высокие посты в системе имперской бюрократии и военных ведомствах, и их положение позволяло им оказать помощь в уничтожении целых имперских эскадронов. Созвездию следует принимать меры предосторожности против таких случаев. Вот и все, что я предлагаю.

Тви все еще наслаждалась ролью светской похитительницы, она откинулась на стуле, перекинув ногу через подлокотник и сжимаю в кулаке парализатор.

— Значит, инопланетяне никогда не смогут занимать посты в органах управления? — поинтересовалась Тви. — И это, по-вашему, не дискриминация, мисс Йенсен?

Амалия нахмурилась над охлажденным напитком:

— Таково необходимость. Печальная необходимость, я признаю. Но человечество находится в слишком щекотливом положении, чтобы рисковать.

— Говоря строго с позиции наблюдателя, вы предлагаете чуть ли не предательство. Зачем кому-то сохранять лояльность по отношению к правительству, которое ему не доверяет?

— Возможно, через несколько поколений, после того, как угроза со стороны Империи станет менее острой проблемой…

— И я должна сказать, опять же строго с точки зрения наблюдателя, что у мс весьма наивное представление о ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ натуре.

Глаза Амалии Йенсен словно затуманила стальная пелена. Тви сообразила, что, по-видимому, она обижена тем, что Тви высказала свое суждение о ее виде. А, ладно, подумала она, какой смысл разыгрывать из себя ленивую светскую даму, если нельзя даже высказывать общие суждения? Кроме того, Амалия только этим и занималась по отношению ко всем расам, за исключением своей собственной.

— Да? — сказала Амалия. — Как это так?

— Потому что вы недооцениваете степень продажности человека, мисс Йенсен. Почему вы считаете, что индивидуум будет сохранять лояльность только из-за того, что он принадлежит к человеческой расе? Разве люди менее склонны к жадности, вымогательству и предательству, чем все остальные? Более того, если верить стереотипам… — заметив мрачный взгляд Амалии, Тви поспешила добавить: — которым я нисколько не верю, кстати. Но вы понимаете, о чем я? Если вы будете тратить все свои ресурсы на предотвращение предательства со стороны инопланетян, а начать с того, что они могут и не оказаться предателями, вы ведь можете упустить из виду предателей-людей.

— Я вовсе не сторонница того, чтобы тратить ВСЕ ресурсы на что-нибудь одно, — возразила Амалия. — И все же, можно ведь предполагать лояльность со стороны определенных видов, да? Зачем же еще так много людей, занимавших хорошие посты в Империи, поддержали Восстание, даже несмотря на то, что это противоречило их интересам?

— Прежде всего, жадность и шантаж.

Амалия сдвинула брови и оттолкнула поднос:

— Это неправда.

— Наверное, нет. Во всяком случае, не больше, чем в нескольких случаях. — Тви перебросила вторую ногу через подлокотник и поудобнее устроилась на подушке. — Я просто предлагаю парочку мотивов, которые вы, по-видимому, не учли для вашего собственного вида, но с большой радостью приписываете всем остальным.

Амалия Йенсен вздрогнула и отвела глаза:

— Я понимаю, для чего нужен Шалун Ронни, — сказала она, — только вот не могла бы ты как-нибудь избавиться от улыбки? Это ужасно отвлекает — когда приходится спорить с этой ухмылкой.

— Боюсь, что нет, мисс Йенсен.

Амалия вздохнула и опустила подбородок на руку:

— Что ж, значит, придется примириться с этим.

— Хороший совет, я бы сказала, для женщины в вашем положении.

— Бинго, — подумал Грегор Норман. — Очко в мою пользу.

Он посмотрел на цифры, сменявшиеся на компьютере, и откинулся на спинку стула, сцепив руки на затылке, в том месте, где микроэлектрод в его воротнике обеспечивал связь его мозга с компьютером. Лицо Грегора расплылось в улыбке. Шампанское, все еще искрившееся в уголках его сознания, сделало улыбку еще шире. Грегор кивал головой в такт Вивальди, музыку которого он проигрывал на троксанском магнитофоне, с минуту наслаждался своим триумфом, потом потянулся к эксплуатационной плате, расположенной на стене, и нажал идеограмму, означавшую «общий вызов»:

— Босс. Похоже, я кое-что нашел.

— Одну минуту.

Если бы Грегор не ждал появления Мейстрала, он ни за что бы ни услышал, как тот вошел. Этот человек двигался настолько бесшумно, что в первые месяцы ученичества Грегору приходила в голову мысль: а нет ли здесь чего-то сверхъестественного. В конце концов, он пришел к выводу, что все дело просто в хорошей тренировке, и стал сознательно подражать Мейстралу.

Грегор был хорошим вором, всегда был. Большую часть своей жизни он прожил своим умом, но знал, что никогда не сможет получить высший рейтинг в качестве Признанного Грабителя.

Проблема была в десяти очках за стиль. Люди, возглавлявшие списки: Элис Мэндерли, Джефф Фью Джордж, барон Дрэго — просто-таки источали стиль, двигаясь среди своих жертв с таким обаянием, что создавалось впечатление, что никто особо и не возмущался тем, что принадлежавшие им ценности продолжали исчезать. У Мейстрала, например, были все преимущества: хорошее происхождение, обучение в Империи, нужные связи в обществе. Когда Грегор еще подростком услышал про Мейстрала и Николь, он неделями просто лопался от отчаянной зависти.

Грегор был «НЕ-У», и в этом заключалась вся проблема. Если бы ему когда-нибудь довелось познакомиться с Николь, он не знал бы, как себя с ней вести, о чем говорить. Если он собирался стать Признанным Грабителем, ему необходимо было знать, как держаться среди этик людей, знать, как они говорили, о чем думали, как общались между собой. Грегор многому научился, просто наблюдая за Мейстралом. Он брал уроки дикции. Он узнал, что прическа, которую он любил носить на родной планете, обеспечила бы ему вызов на дуэль на половине планет Империи. Он узнал, что не следует наносить на лицо пастельный грим, как он любил это делать в юности, и научился говорить «возможно» вместо «наверное» и «деньги» вместо «бабки». Но Грегору предстояло еще многому научиться.

Поскольку Грегор ждал появления Мейстрала, он поднял глаза, как только тот вошел — по обыкновению, бесшумно — и встал позади правого плеча Грегора.

— По-моему, я нашел, — сообщил Грегор. — Я забрался в компьютеры телефонной компании и взял координаты графини Анастасии, в том числе, и адрес. Провел перекрестную проверку адреса при помощи файла охраны и выяснил, что Анастасия только вчера ввела дополнительную многостороннюю охрану, а это может означать, что она ожидала захвата Йенсен.

— Какого типа охрана? — поинтересовался Мейстрал.

— Липеры, скримеры и флэксы.

— Продолжай.

— Хопперов нет. Так что похоже, она охраняет не отдельные предметы, а какое-то помещение. Вроде комнаты, где содержится пленница.

— Ты можешь достать план здания?

— Наверное. Возможно. Я проверю управление планирования. Это даст мне возможность воспользоваться «пилер»-программой, которую нам продал Постон.

— Можешь узнать, кому принадлежит здание?

— Сейчас.

Все еще откинувшись в кресле, Грегор подал мысленную команду компьютеру и проследил, пока тот звонил в управление планирования, затем прорвался сквозь его защиту, как имперский крейсер сквозь экран насекомых. Пилер Постона оказался устройством грубой силы, без намека на элегантность. Здесь десять очков за стиль не заработаешь. Грегор улыбался, а по визуальным центрам его мозга бежали данные.

— «Вулвинн Лизез, Лтд.», — сказал он. — Заглянуть в хозяйственный компьютер графини, босс? Если мы сможем проверить ее поставки продовольствия, возможно, нам удастся узнать, сколько у нее людей в доме.

Мейстрал обдумал предложение:

— Если ты уверен, что таким образом мы себя не выдадим.

— Только не с пилером Постона. Я всегда могу повесить трубку и сказать, что ошибся номером.