Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ) - Страница 294

Как и ожидалось, сторону Независимого Самоа (по сути: меганезийскую сторону) тут представлял Слаанеш Мюллер. Но с представителем стороны США репортеров ждал сюрприз, точнее крушение интриги. Вместо кого-то из знаковых персон Силиконовой долины или Калифорнийского Университета Беркли, в этом качестве появился некий толстенький персонаж невысокого роста с большими грустными карими глазами. Его внешность навевала мысли об этнически-еврейской версии Винни-Пуха. Впрочем, эта персона тоже была знаковой и хорошо узнаваемой: 40-летний адвокат Леви Галеви из новозеландского Окленда. Понятно, что репортеры сразу набросились на него…

…Важно отметить: в отличие от подавляющего большинства пресс-конференций, где традиционно заранее согласуются вопросы и ответы, здесь все было по-настоящему в режиме экспромта (а не в режиме традиционной театральной имитации экспромта). И репортеры, в основном, повели себя в стиле стервятников.

- Мистер Галеви! Почему ваши клиенты-бизнесмены прячутся за спиной адвоката?

- Потому, что общаться с субъектами вроде вас, это не их бизнес, а мой.

- Мистер Галеви! Как сильно нарушают закон американские инвесторы «Bionicraft»?

- Они никак не нарушили. Если у вас иное мнение, то обратитесь в суд.

- Мистер Галеви! Похоже, ваши богатые американские клиенты так насвинячили, что струсили, и заранее наняли адвоката-эксперта по судебной защите мафиозных донов.

- Мистер как-вас-там, - спокойно отреагировал Леви, - это вам надо бы заранее нанять адвоката, поскольку если вы еще раз публично оскорбите моих клиентов, то мы с вами встретимся в суде, и сумма иска неприятно удивит редакцию вашего медиа-канала.

- Мистер Галеви, - вступил следующий репортер, - поясните отношение американской стороны СП «Bionicraft» к очевидно лженаучной крионике.

- Вопрос понятен, - сказал адвокат, - но не все так просто. Одни ученые полагают, что крионика лженаучна. Другие придерживаются мнения, что крионика еще не вышла на уровень надежной технологии, однако не содержит ничего, противоречащего науке. В реферируемых журналах сообщается об успешном крионировании мелких животных.

- Но не человека! – возразил тот же репортер.

- Да, - Леви кивнул, - с человеком еще неоднозначно. Но пример Дикки Джун показал: сочетание крионики и биокибернетики удовлетворительно решает проблему.

Такое вызывающее заявление адвоката вызвало почти минутное замешательство среди репортеров, но затем нашелся тот, кто спросил:

- Мистер Галеви, скажите прямо: в той Дикки Джун, которая вышла перед публикой на вечеринке в прошлую полночь, и днем на автодроме, какой процент синтетики?

- Это научный вопрос и я адресую его мистеру Слаанешу, - сказал адвокат.

- Я отвечу, - мгновенно подключился Слаанеш, - и начну с зубов автора вопроса.

- С моих зубов? – удивился репортер.

- Да. Точнее, с имплантов, которыми заменены ваши передние зубы.

- Верно. И что такого? Я в университете играл в хоккей, так бывает. Подумаешь, какая ерунда: импланты зубов. Вы обещали ответить насчет мисс Джун.

- Я уже начал отвечать, мистер…

- …Веддисон, ABC, - договорил репортер, - так, где ваш ответ, мистер Слланеш?

- Мой ответ начинается с того, что у большинства людей в зале есть процент синтетики. Импланты зубов чаще всего, но у некоторых это синтетические элементы скелета, или синтетические фрагменты кровеносных сосудов и сердца. У репортера инфо-агентства «LantONline» правая рука от локтя заменена биопротезом… Зитто, я прав. E-oe?

- E-o! - громко ответил незийский репортер, и поднял правую руку над головой.

Поскольку Зитто был в рубашке с коротким рукавом, линия сопряжения живой ткани с протезом у локтевого сустава хорошо просматривалась, а синтетичность кисти руки не вызывала сомнений. В смысл: кисть была вполне функциональная (Зитто держал в ней телекамеру), но явно пластиковая.

- Mauru-roa! – Слаанеш по-военному отсалютовал ему, - короче: реальность такова, что иногда мы заменяем части организма на импланты или биопротезы. И никому пока не приходило в голову вычислять процент синтетики в собеседнике, чтобы сделать некие выводы о его человеческой аутентичности. Почему мистер Веддисон вдруг решил это вычислить относительно мисс Джун? Поясните смысл, мистер Веддисон.

- Но… - репортер сделал паузу, свидетельствующую о неуверенности , - …Но, должен существовать разумный предел. Одно дело 5 процентов, и другое дело 95 процентов.

- Ну, где этот разумный предел? – поинтересовался Слаанеш, - После какого процента синтетики в организме вы откажетесь считать человека – человеком?

- Слушайте, я ведь не говорю, будто человек с протезами, это не человек. Но публика должна узнать, какой, все же, процент этого у Дикки Джун.

В этот момент слово перехватил Леви Галеви.

- Осторожнее с такими заявлениями, мистер Веддисон. Вы призываете к публикации данных, отнесенных законом США к медицинской конфиденциальности. Мисс Джун сегодня же может подать на вас в суд, и ваши слова дорого обойдутся вам.

- К черту такие штучки, - проворчал Веддисон, и уселся в кресло, давая понять, что не настаивает на своем вопросе. Тут вместо него вскочил другой репортер.

- Мистер Галеви, я Барри Диллинджер из TTN. Скажите, как юрист, признает ли закон человеческие права за существом, у которого протез вместо мозга?

- Мистер Диллинджер, никакой закон не требует наличия мозга у человека, и признает человеческие права, в частности, за анацефалами, у которых практически нет мозга.

- Как нет мозга?!

- Просто: нет. Этот вопрос детально освещен в медицинской энциклопедии.

- Но, - продолжил спор Диллинджер, - по закону, если у пациента не работает мозг, то медики отключают такого пациента от искусственного дыхания.

- Юридически, - сообщил Леви, - отсутствие работы мозга, это вегетативное состояние, которое не дает права отключать пациента. Другое дело, если ткани мозга необратимо разрушаются. Но критерий необратимости неясен. После сообщения научной команды «BioQuark» в Филадельфии в 2010-х о реставрации мозга лягушек комбинированным методом нейрохимии и стволовых клеток, позиция законодателей стала осторожной, и исходит из будущей возможности вернуть к жизни пациентов из состояний, которые в медицине считаются смертью мозга и личности. Авторитетные юристы отмечают, что приравнивать мозг к личности - нонсенс. Мозг - лишь одна из многих групп органов.

Барри Диллинджер энергично помассировал ладонями свои уши, стараясь переварить услышанное, и это ему удалось. Он восстановил боевую форму, и заявил:

- Но ведь человек без мозга не может мыслить!

- Да, - согласился новозеландский адвокат, - а человек без легких не может дышать. В Университете Род-Айленд в 2000-х был создан прототип протеза легких: «BioLung», а немного раньше, в Университете Питсбурга - прототип протеза сердца: «HeartMetal».

- Мистер Галеви, я повторю, все же, что человек без мозга не может мыслить.

- Мистер Диллинджер, а я повторю: мозг - лишь одна из многих групп органов. Очень важно, что это группа органов, и прототипы протезов некоторых из них, созданы тоже примерно тогда же: в 2000-х - 2010-х. В частности, это глаза - они, согласно биологии, являются органами мозга, и это гиппокамп - орган мозга, отвечающий за память. Если проследить дальнейшее развитие этой отрасли биомедицины, то мы увидим прототип протеза таламуса – органа мозга, отвечающего за коммутацию внешних сигналов…

- …А личность-то где?! – импульсивно перебил другой репортер, молодой парень.

- Личность, это термин не биологии, а культурологии, - сообщил Леви, и выразительно посмотрел на Слаанеша. Тот кивнул, и сказал:

- На этот вопрос мистера Сируса Грейберга готов ответить я.