Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ) - Страница 277

- В 2010-х, - ответил Тореро, и добавил, - такая тема. Живет парень в Британии или во Франции, работает в супермаркете или фастфуде, перекладывает пакеты туда-сюда, не напрягается, и получает больше тысячи баксов в месяц, плюс социальный пакет...

Тут встряла Квитти:

- Прикинь, Тореро: в Западной Европе на тысячу долларов не разгуляешься.

- Ну, - ответил он, - никто не мешает делать карьеру, учиться чему-то, за что платят. А вместо этого, парень принимает ислам, затем полгода ходит в мечеть, учит молитвы и краткий курс подрывника, затем получает благословение муллы, набивает сумку-пояс взрывчаткой и гвоздями, идет в супермаркет в пиковый час, и взрывается. Game over.

Возникла пауза, после которой отреагировал Хелсинг.

- А разумный вариант жизнеустройства за этого парня, какой, по-твоему?

- Ну, я же говорил: там можно учиться чему-то, за что платят. В любой точке Западной Европы, за два-три года можно снизу подняться вдвое по деньгам, если соображать.

- Так, Тореро. Допустим, этот парень поднялся вдвое по деньгам, и что дальше?

- Ну, можно через пять лет подняться еще вдвое. Четыре тысячи в месяц, это неплохо.

- Так, и что дальше?

- Дальше сложнее, - произнес Тореро, - чтобы там много получать, надо, как говорят: родиться с серебряной ложкой во рту. Ну, в семье, которая тебя продвинет.

- Иначе говоря, - интерпретировал лидер эко-растаманов, - в Европе тот, кто родом из социальных низов, и без особых талантов, даже крутясь, как белка в колесе, не может подняться до комфортного жизненного стандарта среднего класса.

Аббат Тореро подумал, и согласился:

- Да, типа того.

- Типа того, - эхом отозвался Хелсинг, - поэтому, у многих молодых жителей там нет готовности крутиться, как белка. Все равно, не достигнешь многого. Они остаются на постоянной неквалифицированной или эпизодической работе с малым доходом, и без шансов на будущее. Это особый социальный слой, называемый: прекариат.

- Прекариат? – переспросила Ралинэ, - Может, пролетариат?

- О, юнга! Заметно, что ты осваиваешь классику марксизма!

- Ну? Так и что?

- Лучше аббат расскажет, - ответил Хелсинг, - он соображает в транс-марксизме.

После некоторой паузы, аббат Тореро отозвался.

- ОК. По ходу, Ралинэ, ты почти права. Прекариат - тот же пролетариат, но в условиях деградации капитализма до бюролизма и начала Великой Рецессии. Пролетариат был классом, продающим свою рабочую силу для производства всех материальных благ. В классическом капитализме, массовый пролетариат был необходим, и его положение в системе было стабильным. Но при НТР, потребность в живом труде на материальном производстве снизилась в несколько раз. И пролетариат с его товаром «рабочая сила» оказался вытолкнут в сферу факультативных услуг.

- Факультативная сфера? – переспросила 12-летнняя воспитанница.

- Да. Это сфера тех услуг, без которых система может легко обойтись. В Меганезии не увидишь такого. Иная система. Но в Паго-Паго Сити это можно увидеть, например, в супермаркете C-and-C: такой парень расставляет товары на полках по плану-картинке. Называется: мерчендайзер. Или в фастфуде Subbay: такая девчонка на входе.

- А! Такая смешная, которая улыбается, и говорит что-то типа: мы вам рады. E-oe?

- E-o, - подтвердил аббат, - называется: хостесс.

- А… На фиг они нужны?

- Ну, чтобы бороться с антифицитом. Это мы будем проходить по транс-марксизму. В общем, масса работников сферы факультативных услуг требуются при бюролизме для маскировки ненужности массового живого труда в новой экономике Первого мира.

Возможно, аббат Тореро добавил бы что-то еще, но тут Хирам поинтересовался:

- А что насчет абстрактного европейца, который принял ислам и пошел взрываться?

- Про него док Хелсинг собирался объяснить, - заметил Тореро.

- Да, - подтвердил Хелсинг, - поэтому я заговорил о прекариате, как классе. Как верно говорил аббат, у пролетариев было ясное место в системе. Без них капиталистическая экономика не могла производить товары. Пролетарии могли угрожать забастовкой, но главное: у них была объективная мера социального достоинства. А у прекария ничего подобного нет. Он факультативен, не нужен, и если он бросит работу, то с обществом ничего не случится. Так что прекариат урезан не только материально, но и социально.

- Пуф! - фыркнул Хирам, - Чепуха! Хиппи там в Европе еще сильнее урезаны, однако, социального достоинства у них на порядок больше, чем у всяких клерков.

- Пуф! - пародийно фыркнул Хелсинг, - Включи интеллект! Хиппи - нонконформисты, достоинство которых не зависит от ценностей социума. А прекариат - конформисты с несамостоятельным мышлением. Это декоративные овощи, которые высаживаются на грядках при финансовом подъеме, и выдергиваются при спаде. У прекария нет шансов реализации в социальной шкале ценностей, и нет воли, чтобы, как хиппи, создать свою ценностную шкалу. Прекарий – осознанное ничтожество и это давит на его психику.

- Ага! – встряла Квитти, - Значит, этот парень принимает ислам, и берет пояс шахида, потому что становится психом. Ну, док, и против чего ты тогда споришь?

- Ты не поняла, - ответил он, - этот парень не псих. У него нормальная мотивация, он нуждается в социальном лифте к более престижному уровню. И находит лишь такой специфический лифт. То же самое в каком-нибудь Факистане с кастовой системой. У молодого человека из низов есть единственный простой понятный социальный лифт: вступление в шахиды. Карьера шахида очень недолгая, зато он окружен уважением.

- Хэх… - хмыкнул Хирам, - …Типа как японский камикадзе в 1945-м?

Доктор Хелсинг всерьез задумался, после чего ответил.

- Это феномены одного рода, но камикадзе были гораздо более мощным лифтом. Как известно, камикадзе после тарана становились богами пантеона Синто. А в исламе нет вакансий богов. Догматически единственное место занято навечно. Но, я повторю: это феномены одного рода. Акт религиозно-террористического суицида, это для молодого человека из прекариата - условно-нормальная реакция психики на жесткую пирамиду социальных статусов, лишенную лифтов в политэкономии, и потому…

…Он не успел договорить, поскольку из всех клипс-коммуникаторов донеслось:

«Штаб вызывает позицию-Аш4. Объект-Б в двух минутах, подтвердите готовность!».

«Это аббат, позиция Аш4, готовность подтверждаю», - ответил Тореро.

«ОК, аббат, приказ: стрелять по сигналу, или при оперативной целесообразности. По возможности, брать Объект-Б живым, но если это рискованно, то ликвидировать».

«Ясно, по возможности возьмем его живым, а если нет, то нет», - подтвердил Тореро.

…

Сутжат Бурхани вывел грузовик на парковку, и затормозил почти впритык к сетчатой изгороди, отделяющей экспо-комплекс фирмы «RUR» от обще-муниципальной земли. Пришло время нажать кнопку радио-взрывателя…

…С позиции «игроков в псевдо-пейнтбол» через очки-ноктовизор нельзя было видеть нажатие, но резкая смена позы фигуры в кабине грузовика ясно указало: сделано!

- Включаешь, но не работает, - иронично шепотом прокомментировал Хирам.

- По-моему, - заметила Квитти, - тот парень снова нажал кнопку.

- Да, - подтвердил Хирам, - сейчас понять бы, что у того парня в голове.

- У него, - сказал доктор Хелсинг, - острый кризис экзистенциальной фрустрации.

- Это что такое? – спросила Ралинэ.

- Это чувство пустоты и бессмысленности своего существования. Субъект подвел все мыслимые итоги и, когда нажатие кнопки не отправило его в небытие, у него вообще пропали идеи о том, что делать дальше. Сейчас он начнет звонить и спрашивать.

- Он что, засветит свою группу поддержки? – удивился аббат Тореро.