Милый друг - Страница 123

емая каждою мелочью, коловшей его, точно иголка, разжигаемая беспрестанными напоминаниями о Шарле, которые он усматривал в словах Мадлены, лакея, горничной, злоба его росла день ото дня.

Дю Руа любил сладкое.

-- Почему у нас не бывает сладких блюд? -- спросил он как-то вечером. -- Ты их никогда не заказываешь.

-- Это верно, я про них забываю, -- с веселым видом ответила Мадлена -- Дело в том, что их терпеть не мог Шарль...

-- Знаешь, мне это начинает надоедать, -- не в силах сдержать досаду, прервал ее Жорж. -- Только и слышно -- Шарль, Шарль... Шарль любил то, Шарль любил это. Шарль сдох" -- и пора оставить его в покое.

Ошеломленная этой внезапной вспышкой, Мадлена с недоумением посмотрела на него. Но со свойственной ей чуткостью она отчасти догадалась, что в его душе совершается медленная работа ревности, ревности к покойному, усиливавшейся с каждым мгновением, при каждом напоминании о нем.

Быть может, это показалось ей ребячеством, но в то же время, несомненно, польстило ей, и она ничего ему не ответила...

Дю Руа самому было стыдно за свою выходку, но он ничего не мог с собой поделать. В тот же вечер, после обеда, когда они принялись за очередную статью, он запутался ногами в коврике. Перевернуть коврик ему не удалось, и он отшвырнул его ногой.

-- У Шарля, должно быть, всегда мерзли лапы? -- спросил он со смехом.

Она тоже засмеялась:

-- Да, он вечно боялся простуды! У него были слабые легкие.

-- Что он и доказал, -- злобно подхватил Дю Руа. -- К счастью для меня, -- галантно прибавил он и поцеловал ей руку.

Но и ложась спать, Дю Руа мучился все тою же мыслью.

-- Уж наверно Шарль надевал на ночь колпак, чтоб не надуло в уши? -- опять начал он.

-- Нет, он повязывал голову шелковым платком, -- с намерением обернуть это в шутку ответила Мадлена.

Жорж, пожав плечами, презрительным тоном человека, сознающего свое превосходство, процедил:

-- Экий болван!

С этого дня Шарль сделался для него постоянной темой для разговора. Он заговаривал о нем по всякому поводу и с выражением бесконечной жалости называл его не иначе как "бедняга Шарль".

Вернувшись из редакции, где его по нескольку раз в день называли "Форестье", он вознаграждал себя тем, что злобными насмешками нарушал могильный сон покойника. Он припоминал его недостатки, его смешные черты, его слабости, с наслаждением перечислял их, смаковал и преувеличивал, точно желая вытравить из сердца жены всякое чувство к некоему опасному сопернику.

-- Послушай, Мад, -- говорил он. -- Ты помнишь, как однажды эта дубина Шарль пытался нам доказать, что полные мужчины сильнее худых?

Некоторое время спустя он начал выпытывать у нее интимные подробности, касавшиеся покойного, но Мадлена смущалась и не желала отвечать. Однако он не отставал от нее:

-- Да ну, расскажи! Воображаю, какой дурацкий вид бывал у него в такие минуты, верно?

-- Послушай, оставь ты его наконец в покое, -- цедила она сквозь зубы.

Но он не унимался.

--Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com