Каторга - Страница 70

я ссыльнопоселенец. Поравнявшись с девушкой, он расцеловал ее в губы алые:

- Уж ты прости меня, красавица! - сказал он. И зарезал ее. А на суде говорил:

- Никогда раньше не видел ее, даже имени не знаю. Загубил ее жизнь, потому что она мне первой попалась на улице. Я в тот день свою родную мать пришил бы. Потому как обессилел на воле, будь она проклята, и хочу снова в тюрьму вернуться, чтобы на этой каторге больше не мучиться...

Итак, причина убийства - желание вернуться в тюрьму!

Ядовитая прострел-трава на Сахалине называлась "борец", и вряд ли какой каторжанин не имел при себе корешка этого растения, чтобы отравиться в том случае, когда для борьбы за жизнь сил уже не оставалось. Выжить на каторге трудно, особенно зимою. В четыре часа ночи пробуждались сахалинские тюрьмы. Звеня кандалами, арестанты выползали из камер, оглашая дворы зловещим кашлем, лениво строились в колонны - на "раскомандировку". Ни пурга, ни сильный мороз не могли отменить каторжных работ. Проклиная судьбу, люди прятали под лохмотьями, ближе к телу, хлебную пайку, чтобы она не замерзла, и люто завидовали безруким и безногим инвалидам, остававшимся в теплой тюрьме. Недоступной мечтой становилась для них болезнь - да такая, чтобы в больничном раю отлежаться под вшивым одеялом. Сотрясаясь от приступов кашля, они роняли краткие фразы:

- Васька-то Кошкодав уже год у врачей валяется.

- Везунчик, вот кому подфартило!

- А чо с ним? Чахотка, мабуть?

- Да рак нашли. Теперь жизни не нарадуется.

- Господи, пошли и нам экую хворобу...

Открывались тюремные ворота, партия "бревнотасков", минуя спящие улицы и деревни, удалялась в тайгу, заваленную сугробами. До лесоповала добирались верст за 10-15 от тюрьмы, там разводили костер, возле которого усаживались конвойные. Не выпуская из рук заледенелых винтовок, солдаты покрикивали в гущу леса, где в снегу до пояса утопали каторжане:

- Помни, что дерево надо мачтовое, а то на разбраковке не примут... Живей шевелись, паскуды!

От выбора дерева иногда зависела жизнь. Наконец коллегиальными усилиями, после долгих дискуссий и брани, находили сосну, валили ее. Очистив от сучьев, сосну опутывали тяжами, впрягались в лямки, как бурлаки. Тяжеленная, будто гранитный монолит, сосна не хотела покидать родимого леса, и - ни с места! Как ни тянут, она едва на вершок подвинется. А впереди еще версты и версты долгого пути... Конвоиры, топая отсыревшими пудовыми валенками, в таких случаях давали полезную команду расстегнуть ширинки штанов. Каторжане мочились на дерево, с минуту выжидая потом, когда морозище покроет сосну ледяной коркой.

- Берись разом! Теперича пойдет как по маслу... Бревно трогалось с места, а над "бревнотасками" скоро валил пар, как над загнанными лошадьми. Жуть охватывала при мысли, как далека еще тюрьма, и тюремная камера казалась блаженным убежищем, где можно выпить кружку кипятку, развесить на веревках гирлянды мокрых от пота портянок, чуней и порток. День уже на исходе, когда "бревнотаски",Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com