Каторга - Страница 228

ь, которую не стоит жалеть, - отвечал тот.

После этого Харагучи спросил мнение у Бунге.

- Это не люди, а грязные отбросы негодного общества, которым не нашлось места даже на помойках России! - воскликнул Бунте, не вставая с колен. - Они уже ни к чему не годны...

Скоро газета "Русское слово" оповестила читателей, что в трагедии Рыковской тюрьмы повинны более всех сами же администраторы Сахалина: "Подтвердился ужасный факт, что тюремные и окружные начальники сами предлагали японцам расправиться с каторжанами..." Но в редакциях газет не знали всей правды: преступники давно разбежались, а Рыковская тюрьма приютила только беженцев, желавших иметь крышу над головой и миску баланды, чтобы не умереть с голоду.

Японские солдаты выгнали обитателей тюрьмы на двор вместе с детьми и женщинами; переводчик объявил:

- Каждый получит пятьдесят копеек, если отработает день в тайге, где нужно выкопать новые канавы...

Людей отвели за десять верст от Рыковского в глухую лощину и там всех перекололи штыками. Одни говорят, что в лесу нашли потом триста догнивающих трупов. Марина Дике пишет, что убили сто тридцать человек, но все они были обезглавлены...

Дело не в цифрах! Мне иногда кажется, самураи нарочно вызывали ужас в жителях Сахалина, чтобы русские люди бежали прочь с Сахалина - куда глаза глядят, только бы не знать этого Сахалина, чтобы даже не помнить о Сахалине.

И они - бежали! Кто скрывался в тайге, ведя звериный образ жизни, кто стремился попасть на любую шхуну, покидающую Сахалин, а смельчаки выплывали в Татарский пролив даже на самодельных плотах, с робостью уповая на то, что море сжалится над ними и волна выплеснет их на берега родины...

Нелюдимо наше море,

День и ночь шумит оно;

В роковом его просторе

Много бед погребено...

Там, за далью непогоды,

Есть блаженная страна...

11. А МЫ НЕ СДАЕМСЯ!

Дербинское стало временной "столицей" японской "земли Карафуто", отсюда штаб генерала Харагучи руководил оккупацией русского Сахалина. Полковник Тулупьев, заедая саке рисом, объяснял, что поселок назван в честь некоего Дербина:

- Это был бравый тюремщик, кулаком черепа проламывал. Арестанты утопили Дербина в громадной квашне с гестом для выпечки свежего хлеба. Покойный и не знал, что его имя совместится в истории Сахалина с именем вашего генерала...

Харагучи избрал для себя Дербинское по иным соображениям - далеким от почитания истории: здесь, в реке Тымь, плавали деликатесные рыбины, на огородах ссыльных вызревали арбузы, а хор ссыльных цыганок распевал для него под звоны гитары "Ака дяка романее...". В один из дней Харагучи, довольный своими успехами на Сахалине, снова напомнил Ляпишеву, что ему не следует медлить с решением о капитуляции...

Сахалинский владыка, еще вчера бесспорный хозяин тысяч подневольных жизней, не мог разобраться даже в своей личной жизни. На телеге харкала кровью каторжница Фенечка, и все знали об его отношениях с нею, а он, жалкий и потерянный, оставался в окружении жалкихОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com