Каторга - Страница 217

онеток на "дековильках", спешно вывозились из города сложенные грудами ящики консервов и патронов". Отсветы далеких пожаров отражались в окнах губернаторского дома, и было даже страшновато, а Фенечка Икатова, сухо кашляя, говорила:

- Видите, что творится? Михаил Николаевич, вы же здесь - и царь и бог... Ну, что вам стоит? Плюньте на все законы, выпишите мне "липу" фальшивую, чтобы я умерла свободной женщиной, а не каторжной. Я ведь вам за это руки лизать стану.

В таких вопросах Ляпишев оставался непреклонен.

- Не проси! - отвечал он. - Все для тебя сделаю, но закон есть закон, хотя он и суров.

- Эх вы... законники! - отозвалась горничная. - Спать-то со мной незаконно можете, а вот "липу" сшить для меня, на это у вас храбрости не хватает... Нет у мужчин благородства! Даже "липу" сделать для женщины не могут...

Пока все было тихо. Болдырев прикрывал берег со стороны поселений Арково - чуть севернее Александровска, сам же город охранял полковник Тарасенко; южнее каторжной столицы, в районе угольрых копей Дуэ, располагался отряд Домницкого, а полковник Тулупьев уже пил чай с женою в Рыковском. Конечно, "диспозиция" выглядела примитивной, но в документах о ней сохранилась одна фраза, разоблачающая слабоволие и нерешительность самого Ляпишева, фраза, которая из любого героя могла сразу же сделать труса: "Отступать с боем, но в бой не ввязываться!" В этих казуистических словах заключался такой широкий простор для всяческих импровизаций на тему героизме, что руки опускались - в полном бессилии.

Ладно. Начинался рассвет 11 июля 1905 года...

Вот он: сначала со стороны бухты Де-Кастри обозначился густой дым, и этот дым все больше насыщался перегаром корабельных кардифов, черное облако нависло над Татарским проливом. Начальство в Александровске решило, что японцы сожгли нашу базу в Де-Кастри, но потом из лавины дыма стали надвигаться на Сахалин корабли... Кораблей было так много, что очевидцы насчитали до восьмидесяти боевых вымпелов.

Это шла "Северная" эскадра контр-адмирала Катаоки; на палубах его кораблей размещалась Сендайская дивизия генерала Харагучи - самураи спешили захватить весь Сахалин, пока в Портсмуте не успели договориться о мире.

Сахалин, казалось, болезненно сжался, ожидая смертельного удара в самую подвздошину острова - в Александровск!

- Александровск, во избежание жертв и насилий, объявляю открытым городом, - сказал Ляпишев и крикнул кучера...

Фенечка торопливо собирала в корзину белье, умышленно кладя свои панталоны между кальсонами губернатора, свои сорочки рядом с его рубашками, как это сделала бы любая жена, не разделяющая свое белье от белья своего мужа. Она слышала, как в кабинет Ляпишева вошел поручик Соколов, начальник конвоя:

- Ваш кучер, глот поганый, уже драпанул с коляской.

- Как же так? Я говорил, чтобы со мною вместе.

- Уехал. И не один, а взял Катю Катину...

Фенечка, поднатужась, стянула ремни корзины:

- Могла бы эта сучка и постыдиться. Не она ведь хозяйка на Сахалине...Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com