Каторга - Страница 128

неизведанной

На дальней стороне.

Полынов поднял мембрану и остановил граммофон.

- Зачем ты это сделал? - спросила Анита.

- Мне так хочется...

Шуршащий муслин облегал тонкую фигуру Аниты, она, явно красуясь, прошла перед Полыновым, постукивая каблучками туфель.

- А чего хочется мне? - вдруг спросила она. - И почему ты решил, что твои желания важнее моих желаний?

- Не начинаешь ли ты уже кокетничать?

- Но прежде научи меня, как это делается...

Полынов решил помолчать. Вечером Анита, излишне задумчивая, доставала из коробки спичку за спичкой и зажигала их, любуясь огнем. Полынов долго не мешал ей, потом сказал:

- Неужели это так интересно?

- А если мне так хочется?

- Странные желания.

- А разве ты сам не любишь играть с огнем? Я ведь не забыла твоего рассказа, как ты ставил на тридцать шесть.

Полынов вспомнил свою прогулку до маяка "Жонкьер":

- В другом случае, дорогая, за эту игру со спичками я бы выпорол тебя ремнем, но сейчас... неудобно.

- А почему?

- Ты слишком быстро превращаешься в женщину. Особенно с тех пор, как я нарядил тебя в эти красивые платья.

- Платья красивые... А я, скажи, тоже красивая?

Полынов - как когда-то на крыльце трактира Недомясова в ту памятную ночь - взял ее за подбородок и вздернул голову, всматриваясь в лицо, и Анита закрыла глаза, а на губах ее блуждала выжидательная улыбка. В этот опасный момент ему захотелось дать ей пощечину. Но он не сделал этого:

- Чиркай спички и дальше, если тебе это нравится...

- Не хочу! Играй с огнем сам. - Анита встала и снова завела граммофон: Полынов был вынужден послушать все до конца.

Прости, голубка кроткая,

Любить не в силах я,

А жизнь моя короткая

Измучила меня...

Однажды он по привычке окликнул ее прежним именем, и девушка, причесываясь у зеркала, вдруг рассмеялась:

- Ты ошибся: я ведь теперь Анита... твоя Анита! Если уж ты купил меня, так хотя бы не ошибайся...

Полынов почти в страхе смотрел на свое создание, и в глазах Аниты постоянно улавливал тот вызывающе лукавый блеск, какой бывает только в глазах женщин, уже понимающих, что они могут нравиться, они обязательно будут нравиться.

Это его потрясло. Он долго сидел молча.

- Больше я ошибаться не стану, - обещал он ей.

Наступала ночь, и его принцесса лежала на широкой постели, страшная в своей доступности, а он долго ворочался на узкой, жесткой лавке, и ему снился в ту ночь роскошный гроб, из которого надо было вставать, чтобы не опоздать в лицей, чтобы торопиться жить...

Разом надвинулись холода. Корней Земляков днями выходил из тюрьмы как "вольный", чтобы подыскать работенку, а вечерами возвращался в тюрьму, как арестант, чтобы совсем не загнуться от голодухи. Не один он поступал так! Тюрьма на Сахалине - это самый последний якорь спасения, чтобы держаться за жизнь, как корабли держатся якорями за спасительный грунт. Тюрьму проклинают, но она и спасает, когда человеку деваться уже некуда. Вот и сегодня КорнейОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com