Богатство - Страница 44

Изменить размер шрифта:
рядом с нею лакомится медведь. Потом спокойно разойдутся - и ни крику, ни испугов, ни страхов! Это было очень забавно...

Возвращаясь с прогулки, он повстречал на улице Блинова, а подле него шагал румяный застенчивый юноша.

- Это мой Сережа... приехал к пале с мамой.

- А-а, будущий драгоман! - приветствовал студента Соломин и любезно расспросил об успехах в учебе.

- Японский... это же страшно трудно, - вставил отец.

- Да нет, папа, - возразил юноша. - Русский язык дается иностранцам ничуть не легче, однако многие японцы постигают его очень быстро...

- И надолго вы к нам?

- Как водится - до последнего парохода.

- А когда Камчатку покидает последний?

- Примерно в октябре, - пояснил Блинов-старший, - потом уж до следующей весны живем, как в бочке. Сереже никак нельзя упустить последний пароход, это может плохо кончиться - возьмут и выкинут из института, а что ему тут делать?

С разговорами они дошли до памятника Лаперузу (глыбы серого гранита, оплетенного якорной цепью). Сережа Блинов с грустью вспоминал веселое студенческое житье во Владивостоке...

Это верно, что жизнь во Владивостоке была сейчас приятной. Там на рынке уже появились первые арбузы, в кинематографе "Гранд-Иллюзион" показывали американский боевик "Большое ограбление почтового поезда", по вечерам открывался цирк-шапито с любимицей публики наездницей Гамсахурдия - и вдруг (о читатель!) в этот милый шурумбурум вторгся с моря пароход "Котик", который выбросил на пристани Эгершельда громадную толпу японцев. Никто не понимал, откуда они взялись, а японцы бормотали одно:

- Япона... руссики... Сюмусю... Соломин-сан...

Высокое начальство, как известно, очень не любит, если какой-нибудь безвестный Соломин-сан нарушает устоявшийся режим их бравурной жизни. Быстрее всех сориентировался японский консул Номура: от имени своего правительства он заявил решительный протест против самочинных и необоснованных действий русских властей на Камчатке, - дело сразу приобрело нежелательный для МИДа политический резонанс, а дальневосточный наместник Алексеев учинил выговор адмиралу Витгефту;

- Прошу вас, Вильгельм Карлович, вставьте ха-ароший фитиль с огнем и копотью своему забулдыге Кроуну, а я принесу извинения японскому консулу... Это черт знает на что похоже! Соломина надо бы вытряхнуть в Петербург, чтобы в Сибири такими придурками и не пахло!

Пока в верхах судачили, изобретая для Соломина кары небесные, японский консул подал на него в суд. А судьи (о, наивная простота!) даже не взглянули на карту. Они видели лишь факт конфискации сетей и умышленный срыв японского рыбного промысла. Но интересно, что сказали бы японцы, если бы русские стали ловить иваси в заливе Сагами у Токио или резать японских коров на пастбищах Хоккайдо?

Будь судьи арбитража хоть чуточку патриотичнее, они должны бы задать Номуре один вопрос: "В чьих водах были задержаны ваши корабли и при каких условиях изъяты у них орудия незаконного промысла лосося?" Но такого вопроса они сделатьОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com