Битва железных канцлеров - Страница 56

ах, в дорогу брали уйму съестных припасов и все волновались - как бы поезд не ушел без них! Расписаниям русские не верили (и, кажется, никогда их не читали). "Да кто его там знает, - отвечали с недоверием. - Если б лошадь: запряг и езжай, а тут машина.., вот возьмет и уедет, а мы останемся, как дураки, с билетами!" Заранее забравшись в вагон, пассажиры крестились, потом открывали дорожные корзины и начинали безудержное насыщение, которое было вроде некоего железнодорожного ритуала: ели днем и ели ночью... Глядя в окно, Бисмарк выделил: "Не помню, чтобы я замечал возделанные поля; точно так же не замечал ни вересков, ни песков; одиноко пасущиеся коровы или лошади возбуждали мое предположение, что вблизи где-либо могут жить люди". Остановившись в московском "Отель де Франс", посол сразу же уселся за письмо к жене: "Я хочу, моя возлюбленная, послать тебе, по крайней мере, весточку в то время, когда я дожидаюсь самовара, а позади меня молодой русский парень в красной рубашке мучается в усилиях растопить печку..." Обычно иностранцам Москва не нравилась. Бисмарк, напротив, очень тонко распознал ее своеобразную красоту и потом всегда говорил, что "обрусел" именно в Москве. Но жене он пожаловался, что в "Славянском базаре" с него содрали 80 копеек за никудышный кусочек сыра. Это его взбесило! Ночевать же он ездил в "деревню" княгини Юсуповой, куда она его давно уже звала, и Бисмарк был потрясен, когда на берегу пруда, на глади которого дремали черные лебеди, вдруг вырос сказочный дворец. Впрочем, удивление посла вполне извинительно, ибо "деревня" князей Юсуповых называлась - Архангельское!

Бисмарк осмотрел и сокровища Оружейной палаты; блеск бриллиантов в коронах оставил его равнодушным, но зато он с почтением озирал богатырские мечи русских витязей. Его принял московский генерал-губернатор князь Долгорукий, показавший гостю ценную библиотеку. При входе в книгохранилище Бисмарк невольно заметил служителя - старого солдата, грудь которого, помимо русских крестов и медалей, была украшена прусским Железным крестом, основанным в честь битвы при Кульме. Бисмарк сердечно поздравил старца: со времени Кульма минуло уже 46 лет, а он все еще выглядит бравым молодцом. Долгорукий перевел ответ ветерана.

- Я бы и ныне еще показал всем вражьим силам! Газеты много писали о делах в Италии, и посол спросил: за кого бы он дрался - за Австрию или за Италию?

- Конечно, я бы пошел с Гарибальди, потому как он хочет всем людям на свете свободы, а цесарцы венские свободы не дают никому, и я бы их бил так, чтобы дух из них вон!

"Таково настроение против Австрии у всех в России, от генерала до солдата", - сообщал Бисмарк жене. В столицу он возвращался по "сидячему" билету, не желая ехать в спальном отделении, чтобы не лишить себя удовольствия еще раз понаблюдать за русским бытом. Посол опять смотрел, как россияне истребляют жирных цыплят, снимают рыжие пенки с топленого молока в кувшинах, вовсю хрустят солеными огурцами, а молодой смышленый купец, с недоверием поглядываяОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com