Битва железных канцлеров - Страница 133

он устроил из комнат подлинный восточный эдем стоимостью в полтора миллиона. Золото, перламутр, жемчуг, парча, перья павлинов и шкуры барсов устилали путь этой женщины, и никто из гостей не задумывался, что всю эту роскошь (как и сам канал) будут оплачивать нищие египетские феллахи, издали взиравшие на небывалое торжество. Международный банкет в пустыне был устроен на 3000 персон (кстати, в Зимнем дворце одновременно усаживались за стол 1900 приглашенных). После катания на верблюдах вместо "Аиды" давали "Риголетто" в исполнении лучших певцов мира...

Египетский хедив только успевал поплачивать!

Во время банкета Игнатьев подошел к очень красивому и сдержанному арабу, на бурнусе которого среди прочих орденов сверкал и русский - Белого Орла; это был знаменитый "лев пустыни" Абд эль-Кадир, много лет воевавший против Франции за честь и свободу Алжира. Тихим голосом он, толкователь Корана, заговорил о губительной силе европейского прогресса:

- Ваш материализм - плод тщеславного разума, он приводит к разнузданности людей, всюду сея ненависть и разрушение. Вы заметили только праздник, но в его шуме не разглядели, что первым прошел через канал не французский, а британский пароход... А внутри парохода сидели спрятанные солдаты!

Здесь же Игнатьев слышал, как Эмиль Золя, чокаясь с виновником торжества Лессепсом, напророчил ему:

- Создав Суэцкий канал, вы точно определили географию того места, где развернутся трагические сражения будущего...

Евгения Монтихо, вернувшись в Париж, застала мужа в нервно-подавленном состоянии. Недавно он снова пережил приступ болезни, его душевные силы, казалось, были уже на исходе.

- Ты знаешь, что недавно сказал Тьер? "Отныне, - заявил он моим министрам, - нет уже ни одной ошибки в политике, которой бы вы еще не свершили..."

Монтихо с бурной материнской радостью подхватила на руки маленького принца Лулу; лаская ребенка, ответила:

- Тьера не надо слушать! Война способна исправить все наши ошибки, какие были. Война нужна Франции хотя бы ради этого очаровательного дитя, ради сохранения для него короны.

...В эти дни Горчаков писал прозорливо: "Наполеон изолировал сам себя в зияющей пустоте, и в поисках выхода из тупика, не исключено, он будет искать удачной войны".

***

- А я испанка, самая настоящая, каких можно встретить в кварталах Палома, где под кружевами носят острые навахи.

Так говорила о себе Изабелла II, возродившая при дворе Мадрида нравы времен упадка Римской империи. Нет, читатель, она никогда не забывала о боге и одну из ночей в неделю справляла любовную мессу с кем-либо из клерикалов (чаще всего с Сирилло де аль-Аламейдо, автором книги "Золотой ключ"). Если же, перепутав расписание, к ее услугам являлись сразу двое монахов, то одного из них забирала для горячих молитв наперсница королевы - монахиня Патрочиньо. А в дальнем углу Эскуриала, словно жалкий паук, гнездился муж королевы - храбрый и благородный идальго дон Франсиско, живший доходами от продажи апельсинов из собственныхОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com