Битва железных канцлеров - Страница 109

пособны стрелять в пруссаков, в своих верных и добрых друзей?

- Я не говорю сейчас о стрельбе. Но политически мы не поддержим вас. Бросая перчатку через Ла-Манш, вы (я понимаю это) не столько ратуете за национальное единство, сколько желаете посредством военного энтузиазма приглушить внутри Пруссии сдавленные вопли оппозиции.

Глупый король, не подумав, ляпнул:

- Да! Мы хотели бы свернуть болтунам головы... Шрам над губою Бисмарка из белого сделался багровым, но он терпеливо смолчал.

- Для нас, - продолжал Горчаков, словно не заметив оговорки кайзера, - не суть важен сам датский вопрос - мы заинтересованы в сохранении мира. Еще раз напоминаю: России не всегда удается сохранить нейтральное положение. Вы хлопочете о том, чтобы все немцы жили одной семьей. Но послушайте вой, уже оглашающий Шлезвиг и Голштинию, жители которых и не мечтали сделаться пруссаками.

- С этим мы справимся, - хмуро сказал Бисмарк. В частной беседе с президентом Горчаков дал ему понять: без одобрения Петербурга королевская Пруссия не сделает лишнего шага; Бисмарк рассвирепел, и на вокзале, прощаясь с Горчаковым, он сказал:

- Не слишком-то вы доверчивы к друзьям! Такие выговоры, какие получили я и мой кайзер, делают лишь провинившимся лакеям, если они с опозданием подают барину ночные туфли...

Горчаков потрепал его по плечу:

- Ну-ну, Бисмарк! Что вы так обидчивы? Кстати, - спросил он, - как вы собираетесь разделить с Австрией завоеванное?

Поезд тронулся, и Бисмарк помахал рукою. Потом приложил руку к сверкающей каске и крикнул:

- Как-нибудь разделим!

***

Франц-Иосиф имел бухгалтерскую память на события и факты истории. Но стоило ему из этого материала начать лепить храм австрийской политики, как все разваливалось на отдельные детали, среди которых император и оставался, будто ребенок среди разбросанных по углам игрушек. В душе кесаря царила мгла постоянного уныния, и он пребывал в предчувствии того, что если не в соседних комнатах Шенбрунна, то уж в соседнем государстве кто-то непременно желает ему напакостить. Впрочем, в этом он мало ошибался... Сейчас Франц-Иосиф страдал, не зная, как проглотить обретенное на войне.

- Я вот смотрю на карту, - сказал он Рехбергу, - и не понимаю - ради чего мы с вами воевали? Здесь Дания, а здесь моя империя. Между ними пролегла Пруссия и германские княжества... Об этом мы раньше не подумали!

Между тем уже началось "онемечивание" немцев самими же немцами. Немец, освободивший немца из-под мнимого датского гнета, выгонял брата по крови в скотский хлев, а сам занимал дом для военного постоя. Вместе с немцами Бисмарк унаследовал 200 000 чистокровных датчан и фризов, которым запретили читать датские газеты и петь свои песни. Но когда шлезвиг-голштинцы запевали хором свой "Schleswig-Holstein", прусская полиция разгоняла хористов палками. Тюрьмы и штрафы очень помогали "взаимопониманию" одних немцев другими... В отвоеванных провинциях всюду вспыхивали драки и поножовщина!

Бисмарк был строго последователенОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com