Пером и шпагой - Страница 179

Изменить размер шрифта:
троен им лишь на риске. Он рисковал часто. Еще при Кунерсдорфе поставил на карту свою честь. Больше рисковать нельзя. Можно свернуть шею. Теперь против его отряда в 20 тысяч человек, оборванных, голодных и усталых, вырастал Фридрих, сверкая новым оружием, и грозился силой в 70 тысяч штыков.

Салтыков велел звать военный совет и объявил:

- Людей понапрасну губить - только славу России омрачать! Никогда завистником не был, а ныне стал... Королю прусскому - вот кому завидую! Он все на месте решает, и от Берлина вздрючек ему не бывает. Он независим от мнений чужеродных. А меня, как собаку худую, раздергали - то Вена, то наши мудрецы... Когда Кунерсдорф грянул, Даун был в девяти милях от нас. Гаддик с кавалерией в семи милях был. Помогли они нам? Нет. Вот Лаудона прислали. Из девяти полков его только два в бою были. Остальные на гороховом поле как легли, так и не встали, покеда от гороха одна ботва не осталась... Господа высокие! Друзья мои! После наших викторий под Цюлихау, при Пальциге и Кунерсдорфе мы, русские, не желаем быть от бездельников союзных унижены. Не хочет Вена воевать честно не надо. Мы же, русские, за них кровь проливать не станем... Идем на зимние квартиры!

И русские стали уходить из Бранденбурга. Все блестящие плоды кампании 1759 года оставались погребены. Виною тому - косность, зависть и прямое предательство Вены. Французские историки объясняют все одним - "неисцелимой трусостью австрийцев".

***

Вслед уходящему Салтыкову Фридрих сказал:

- Талантливый был, бродяга! Он меня просто замучил. Но теперь я могу хоть выспаться и подуть в свою любимую флейту...

Отработав на флейте сложный пассаж, король повеселел:

- Пока я тут возился с русскими, этот обморочный Даун здорово зазнался... Я думаю, пришло время проучить его.

Перед походом Фридрих обратился к своим генералам:

- Я обещал веселье под Кунерсдорфом, но весело нам тогда не стало. Зато сейчас, друзья мои, плакать будет кто угодно, только не мы... Надо отнять украденное у нас!

Действительно, пока армия Салтыкова билась насмерть, Даун под шумок захватывал города и крепости на рубежах Австрии (благо, королю было тогда не до него). Плохо стало Дауну, когда пришел король - отнимать то, что у него стащили за время его отсутствия. Победы Фридриха прокатились быстрой чередой: его войска заняли Виттенберг, разбили австрийцев при Торгау. Даун был поражен королем при Крегисе, пруссаки проникли в Богемию, разграбили там города, собрали с них чудовищные контрибуции, вывезли все запасы провианта... Кончилось "избиение младенцев" тем, что Даун со своей армией засел в лагере Пирна - как раз на той легендарной горе, куда в самом начале войны Фридрих загнал саксонского короля Августа с его знаменитым на всю Европу бриллиантом зеленого цвета.

Именно тут, на этой горе, Фридрих и оставил Дауна сидеть до весны. Мало того, король еще мстительно заметил:

- Когда Даун обложит своим пометом эту горушку, он будет, в поисках чистого места, спускаться все ниже и ниже....Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com