Пером и шпагой - Страница 103

м...

И вдруг в его дряблом мозгу блеснула мысль: "Господи, да что же наделали? Кого побили? Ведь в Ораниенбауме великий князь теперь сожрет меня, когда узнает о сей виктории... А сама Екатерина? Ведь я - погиб!"

- Уходить надоть, - заволновался Апраксин. - Эко место треклятое: сыро и дух худой, опасный. Ой-ой, быть беде, чую...

Прусская армия была разгромлена полностью. Победители покрыли поле побоища кострами, варили кашу с салом, искали во тьме раненых; мертвых укладывали ровными рядами - для пересчета. Грузили павшими фуры, и верблюды величаво вытаскивали их по песку на последнюю дорогу. Повсюду - через усталые жерла додымливали остатки былой ярости брошенные канонирами пушки.

Румянцев, в одной нижней сорочке, босой и радостный, закатав рукава, катил через лагерь бочку с вином. Посреди лагеря он треснул пяткой в днище - запахло хмелем.

- Подходи с кружкой те, кому жить долго осталось! По лагерю бродил, шатучий от хмеля, майор Степан Тютчев.

- Что же это будет, люди? - вопрошал изумленно. - Чужие меня не убили, так теперича, выходит, свои будут расстреливать?

Румянцев с бокалом ввалился к Апраксину:

- Дозволь перечокаться, Степан Федорыч! Кенигсберг отныне голыми руками бери. Ручку оттедова протяни - и мы в Померании! А оттоль - на Берлин! Хочу пива цгмецкого пробовать...

Апраксин целовал парня вывернутыми губами:

- За службу тебе спасибочко, Петруша. А только спьяна ты похвальбой мусоришь... Нешто же король Прусский простит нам свою ретираду? Политиковать надобно. Смотри, как бы не взгрели нас!

***

Фридриху доложили о победе русских под Гросс-Егерсдорфом, которая открывала России дорогу прямо на Кенигсберг... Король долго молчал. Потом (очень сосредоточенный) он сказал - почти просветленно:

- Но ведь русские не воспользовались своим успехом? А посему эту битву не считать нашим поражением.

Бесстрашный кавалерист Зейдлиц спросил об Апраксине:

- А что этот старый мешок?

- Барон Мюнхгаузен пишет, что под ним была ранена лошадь.

- Он ее ранил сам, - улыбнулся король.

- Своими шпорами! - загрохотал Зейдлиц.

"ПАДЕНИЕ" В ЦАРСКОМ СЕЛЕ

Виктория! О ней известили столицу России трубящие почтальоны; сто один раз (ни больше, ни меньше) громыхнули пушки на петропавловских фасах. "Гросс-Егерсдорф" уже вписался в летопись русской военной славы.

Но прошло несколько дней после победы, и 8 сентября 1757 года случилось в Петербурге событие, которое всколыхнуло весь дипломатический мир Европы. Это событие, на первый взгляд совсем незначительное, имело громадные последствия на ход всей военной кампании.

***

День этот совпал с религиозным праздником рождества богородицы, и в Царское Село съехалось немало крестьян, чтобы погулять на досуге у распахнутых кабаков царских. Елизавета, в отменном настроении, заодно с некоей бабой Ивановной, исполнявшей при ней должность "министра странных дел", пешком отправилась в церковь. День был пригожий, теплый. Еще издалека слышны были песни иОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com