Закройных дел мастерица - Страница 2

Изменить размер шрифта:
Надя Ламанова, - дает нам только фасон, но этого еще мало, чтобы человек был красив, а фасон - лишь придаток моды. Однако люди-то все разные, и что идет одному, то на другом сидит, как на корове седло... Нет уж!

Людей надобно одевать каждого по-разному, соответственно их привычкам, их характеру, их фигуре... Особенно - женщину, которая самой природой назначена украшать человеческое общество!

Надежде Петровне исполнилось 24 года, когда она поняла, что для воплощения своих творческих замыслов ей необходима самостоятельность. На свои первые сбережения она открыла в Москве мастерскую под вывеской "Н. П. Ламанова", и хотя вскоре вышла замуж за юриста Каютова, но из престижа фирмы осталась для своих заказчиц под девичьей фамилией - под этим же именем она вошла в историю нашего искусства... Да, да! Я не ошибся, написав именно это всеобъемлющее слово - "искусство".

Надежда Петровна еще со времени гимназии испытывала большую тягу к живописи, а ее муж, Андрей Павлович Каютов, был актером-любителем, выступая на подмостках под псевдонимом "Вронский". В доме Ламановой-Каютовой своим человеком стал юный мечтатель Константин Станиславский; как близкий друг приходила сюда на чашку чая знаменитая актриса Гликерия Федотова... Что удивляться? Надежда Петровна была человеком добрым и мягким, отзывчивым и хлебосольным, а в искусстве всегда хорошо разбиралась.

Зато в своей мастерской она была деспотична, как Нерон в сенате, как городовой в участке, как бюрократ в канцелярии.

- Повернитесь, - командовала она. - Поднимите руку... да не эту правую! Нагибайтесь.., не жмет? Сядьте. Встаньте.

У нее, как у художника, был свой взгляд на вещи.

- Искусство требует жертв, и это не пустые слова, - утверждала она. Мне неинтересно "просто так" сшить красивое платье для какой-нибудь красивой дурочки. Когда я берусь за платье, возникают три насущных вопроса: для чего? для кого? из чего?

Эти вопросы - как три слона, на которых она ехала.

- Но сначала я должна изучить свою натуру...

По Москве шла неудобная для портнихи слава:

- Ходить к Ламановой на примерки - сущее наказание...

Это правда! Надежда Петровна работала над платьем, как живописец работает над портретом. Иной раз создавалось впечатление, что она, подобно Валентину Серову, брала "сеансы" у заказчиц. Подолгу и пристально Ламанова изучала свою "натуру", прежде чем соглашалась облечь ее в одежды своего покроя. При этом - никакой иглы, никакого наперстка и никакого утюга с тлеющими углями. Между губ Ламановой зажаты несколько булавок, и она, придирчиво осматривая фигуру, вдохновенно обволакивала ее тканью, драпируя в торжественные складки, и все это закалывала булавками.

- Теперь снимайте, - говорила заказчице. - Только осторожнее, чтобы булавки не рассыпались... Эскиз готов!

Иногда ее просили:

- Только, пожалуйста, сшейте вы сами.

Надежда Петровна отвечала:

- Я вообще не умею шить.

- ?

- Да, - продолжала Ламанова, - я только оформляю модель, какой она мнеОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com