Три возраста Окини-сан - Страница 253

де, насыщенном всякими соблазнами, команды миноносцев ударились в такой разгул, что всем чертям тошно стало. Только погодя, очухавшись от пьянства и скандалов по кабакам Шанхая, матросы стали посматривать на яхту «Адмирал Завойко», поднявшую красный флаг:

— Эй, завойковцы! Вы что, в Россию собрались?

— Домой, — отвечали с яхты.

— Может, и нас прихватите, а?..

Командир яхты стал вроде консула РСФСР:

— Имею на руках воззвание ВЦИК об амнистии всем матросам и офицерам флотилии, но амнистия действительна лишь в том случае, если верне во Владивосток и свои миноносцы. Относительно же амнистии для адмиралов распоряжений я не имею…

Ясно и доходчиво. Старк сказал Крковцеву:

— Сейчас забункеруемся и махнем дальше — на Филлипины. Манила не манила!

Владимир Васильевич ответил:

— Жорж, я уже нагулялся по белу свету… во как! — Он провел рукою по горлу, — Веди миноносцы сам. Хоть к черту на рога. А я останусь здесь. Все ближе к России…

Последний раз Коковцев вдохнул теплый запах машин миноносца. Он оторвался от поручней трапа почти силком, будто от рук прекрасной женщины, разлюбившей его, — навсегда! В русском клубе Шанхая, обедая среди соотечественников, осевших здесь задолго до революции, Коковцев убедился, что предлагать флоту Гоминдана свои услуги нет смысла: китайцы ориентировались на Америку и Японию, их устраивали инструкторы из немецких офицеров, и в памяти Коковцева снова всплыли эти горькие слова: vae victis…

Русские оседали в Китае «гнездами», имея тяготение к Харбину, типично русскому городу с русской администрацией. Переполненный город с населением во много сотен тысяч жителей Сунгари делила на два обособленных мира. «Новый город» с бульварами и магазинами населяли люди побогаче, управлявшие КВЖД и антисоветскими заговорами. «Пристань» — торгово-промышленный центр Харбина с тихими переулками, как в русской провинции, из окон домишек, обсаженных подсолнухами, виднелись обширные посевы пшеницы и маковые поля, тут кричали поезда и пароходы — жители «Пристани» обслуживали магистраль КВЖД, а все их жизненные помыслы сводились к получению советского паспорта.

Коковцев устроился прилично — заведующим учебными пособиями в Коммерческом училище, выпускавшем до революции высокообразованных экономистов со знанием восточных языков. Адмирал жил очень скромно в доме Зибера на Тюремной улице, он купил себе на окошко герань и не забывал поливать ее. Явилось даже беспокойство: после его смерти не завянут ли цветы, одинокие и заброшенные, как и он сам? На все письма в Петроград по старому адресу ответа не было. Иногда ему начинало казаться, что Ольги Викторовны уже нет в живых — с Кронверкского она проделала последний путь до Новодевичьего монастыря, где была фамильная усыпальница служивых дворян Воротниковых.

Владимир Васильевич аккуратно вносил ежемесячный налог в «Общество Скорой Помощи», чтобы на случай приступа печени иметь медицинскую помощь на дому. Выпивать он выпивал по-прежнему, но в самых скромных шалманах Фрида и ВольфсонаОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com