В стороне от большого света - Страница 4

- Я знаю ее, - робко отвечала Юлия.

- Кто внушил вам эту крамольную мысль?

- Костромской учитель Акатов.

Ей посоветовали, чтобы отец нанял репетитора.

День его появления в доме Жадовских запомнился на всю жизнь, и этот день она унесла с собою в могилу.

Петр Миронович Перевлесский - так его звали.

Сын захудалого дьячка, он, живя на гроши, окончил Московский университет, стал преподавателем в гимназии, ему прочили блистательную карьеру. Бог с ней, с этой карьерой, но. до чего же красив! Юленька опустила глаза и весь урок не поднимала их на учителя. Это была любовь с первого взгляда. Но, отдавшись чувству, она вдруг стала писать хорошие стихи, и сама ощутила, что любовь изменила ее стихи, ставшие просто хорошими. Наконец, она засела за немецкий язык и скоро переводила Гёте и Гейне. Кажется, учитель начал видеть в Юленьке не только свою ученицу. Однажды он сказал, что граф Строганов, попечитель Московского учебного округа, усиленно переманивает его в Москву.

- А как же я? - вырвалось из души Юлии; она поняла, что проговорилась, тихо добавив: - Как же наша грамматика?

Перевлесский все понял, но ничего не сказал; оба они лелеяли свои чувства в невинности, счастливые даже от сознания, что видят один другого, и никто не мешает им наслаждаться. хотя бы в изучении грамматики! Между тем Петр Миронович, ничего не сказав Юлии, отослал два ее стихотворения в Москву, где они и были напечатаны в "Москвитянине", а критика отозвалась о них с похвалой. Юленька растерялась:

- Это сделали. вы? Сознайтесь - вы?

- Нет, это сделали вы сами. А я вас поздравляю.

Увидев имя дочери в печати, Валериан Никандрович был в этот день столь добр, что даже оставил Перевлесского поужинать в своем доме. Наконец молодые люди объяснились - именно в тот день, когда выяснилось, что граф Строганов отзывает Перевлесского в Москву, обещая повышение.

- Что скажет отец? - пугалась Юленька.

- Он скажет, чтобы мы всегда были счастливы.

Отец, как только увидел их счастливые лица, сразу обо всем догадался. Он, которому прочат место заседателя гражданской палаты, он. он. и чтобы сын дьячка?!

- Убирайся вон прочь, скнипа! - закричал он на учителя, посинев от ярости, топая ногами, чубуком размахивая. - Вон, нечестивец! Клякса чернильная, синтаксис с орфографией. чтобы ноги твоей здесь больше никогда не было!

Перевлесский пошатнулся и, почти падая от унижения, вышел. Юлия долго-долго стояла, безмолвна и недвижима, даже не плача. Потом протянула к отцу свою единственную руку, на которой оттопырилось всего три пальца.

- Папа, а как же я? Обо мне ты подумал ли?

- Дочь моя, разве не хочу я добра тебе?

- Вижу! Посмотри, каким уродом я предстаю перед людьми, это ведь я твоя дочь, ты меня такой сделал. Кому я нужна в этом свете? Нашелся человек, который полюбил меня, а я его полюбила, и даже теперь ты отнял мое счастье.

Длинным чубуком Жадовский указал на дверь:

- Убрался. туда ему и дорога!

- Как ты можешь, отец?

-Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com