Свеча жизни Егорова - Страница 6

жавная воля самодура победила разумные доводы, царь распорядился:

- Егорова, в пример иным, вовсе от службы уволить... Была осень 1840 года. Ученики зажгли фонарь, последний раз подали мастеру старомодную шинель, он взял палку, а руки тряслись. С трудом Егоров нащупал крючки на шинели.

- Старенькая, - сказал он. - Таких нынеча не носят. Еще в двенадцатом годе пошил, когда "Истязание Спасителя" писал...

С казенной квартиры, где много комнат и света, где ненадобно думать о дровах и освещении, пришлось съехать на Первую линию Васильевского острова. Хорошо, что мебелью не обзавелся, - переезжать легче. На новой квартире Егоров развесил по стенкам свои картины и эскизы - сразу повеселело.

- Вы, любезная Вера Ивановна, - сказал он жене, - не должны думать, что после такой обиды я стану помирать...

Никто не видел его тайных слез. Он, которым восхищались Канова и Камуччини, он, прозванный "русским Рафаэлем", он, который принес честь русской Академии художеств, теперь злобной волей дурака задвинут в угол жизни, словно старенький негодный шкаф... Но Егоров стойко пережил трагедию своей жизни. И в этом ему помогла молодежь, навещавшая его в новой квартире: кому нужен совет, а кому полтинник, кому поправить рисунок, а кто и просто так зашел - посидеть, послушать.

На закате жизни Егоров сыскал друга в юном художнике Льве Жемчужникове, который оставил нам добрые воспоминания. Вместе они работали, читали, гуляли, заглядывая в лавки.

- Спасибо тебе, Левушка, - сказал однажды Егоров.

- За что? - удивился Жемчужников.

- Не стыдишься старость мою приласкать. А вот Евдокимушка со мной не гуляет: ему, франту, за шинель отцовскую стыдно... Коли умирать буду, ты уж не покинь меня.

Жемчужникова не было в Петербурге, когда старый мастер умирал. Последние слова Егорова были:

- Вот и догорела свеча моей жизни... Его отвезли на Смоленское кладбище и опустили в землю - подле могилы Ивана Петровича Мартоса.

Боюсь, что для людей, знающих историю нашего искусства, я не сказал ничего нового. Но иногда и повторение старого становится для нас новым. Итак, свеча Егорова догорела - яркая!

Жизнь кончилась, а картины остались в музеях...

Все дочери живописца вышли за достойных людей, особенно повезло Дунечке, связавшей судьбу со скульптором Теребеневым, могучие Атланты которого до сих пор удерживают своды Эрмитажа в Ленинграде. А сын. Евдоким Егоров, тоже художник, под конец жизни поселился в Париже, где завел керамическую мастерскую; он учил расписывать фарфор новое поколение живописцев...

Это были Репин, Савицкий, Поленов.

Чувствуете как смыкаются поколения?Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com