Свеча жизни Егорова - Страница 4

ща какая! Оголилась, да еще пляшет... Егоров просил Ивана Петровича, чтобы третью дочку, Веру Ивановну, не выдавал на сторону, а оставил за ним.

- Да на что она тебе? - фыркал Мартос. - Дура ведь! Сидит днями в окне и на корнетов прохожих пялится.

- А я с нее "Богородицу" писать стану... Уже не раз к Егорову обращались с просьбою писать портреты, но мастер отнекивался, говоря:

- Да где уж мне? Не умею я их делать... Умел, да не всегда хотел, - так будет точнее! Вера Ивановна Мартос, на которой он женился, стала отличной "богородицей", позируя ему для образов, и тысячи верующих отбивали перед женой Егорова поклоны, ставили ей свечки, припадали к ней губами... Егоров не был уже молод, но его "богоматерь" исправно беременела. В суете быта супруги опростились, полюбили носить затасканные халаты. Оба они - трогательно нежные:

- Ах, друг мой сердешный, Алексей Егорович!

- Благодарю за лаоку, милейшая Вера Ивановна... Так и жили! Ученики-академисты окружали мастера с патриархальным почтением. К началу занятий уже стояли возле дверей квартиры, встречая его появление поклоном. Егоров носил старомодную шинель, имея в руках трость и фонарь. Ученики сопровождали его до классов, принимая шинель с тростью, гасили фонарь. Подхалимства в этом не было - едино лишь уважение к заслугам профессора, к его таланту. А среди учеников был страшный лентяй - Карлушка Брюллов, которого утром было не добудиться, - Карлушка-то дрыхнет, чай? - спрашивал Егоров по утрам. - Ну что с него взять-то? Лодырь, но.., умеет, умеет! Да-с. Как бы не обскакал всех вас, давно проснувшихся.

Егоров натягивал на голову замасленную ермолку из кожи, не спеша двигался среди мольбертов, учил больше показом, желая видеть красоту даже там, где ее недоставало. Был у него и домашний ученик, итальянец Скотта, которого Егоров кормил и одевал, как родного сына... За работой иногда слышалось:

- Миша, а ты сапоги-то мне почистил ли?

- Сейчас.

- Может, и самоварчик поставишь?

- Сейчас.

- А с барышнями моими не хочешь ли погулять?

- Сейчас...

И вот Скотти, славный в будущем мастер картин, выводит на прогулку дочек Егорова - Наденьку, Дунечку,. Сонечку, за ними плетется, ковыряя в носу, Евдокимушка... М. Ф. Каменская, дочь художника Федора Толстого, писала, что в квартире Егорова неурядица и беспорядок! Сам он вечно в замызганном халате, уже с брюшком. "Около него на кресле, в пунсовом ситцевом платье, прикрывая ковровым платком свой громадный живот, всегда сидела на натуре, очень еще красивая собой, жена его Вера Ивановна... Егоров писал с нее богородиц, а с дочерей своих - ангелов". Когда же подросла Сонечка, и ей нашлась работа позировать для одалисок. Однако образовывать своих "барышень" Алексей Егорович не пожелал, он говорил:

- К чему учить эту телятину? Сколько ни учи, все позабудут. Им бы, дурехам, только замуж поскорей выйти...

В доме появился и первый жених - инженерный поручик Митя Булгаков, заглядевшийся на смущенную Наденьку.

- А ну,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com