Крейсера - Страница 164

Жандарм пояснил, что в Японию недавно прибыли 600 китайских офицеров старой императрицы Цыси. Обученные ранее в Германии и в России, теперь они спешат переучиваться у победоносных японцев. Панафидина на этот раз завезли далеко - в карантин острова Ниносима, еще недавно безлюдный, а теперь его новенькие бараки были заполнены пленными из гарнизона Порт-Артура.

Здесь его отыскал мичман Квантунского флотского экипажа Саша Трусов, сын командира "Рюрика"; он представил Панафидину своего товарища по несчастью - тоже в чине мичмана:

- Это Володя Витгефт, сын нашего адмирала...

Разговор не получался, тем более что Саша Трусов хотел узнать, как погиб его отец, а Панафидин во время боя не поднимался на мостик, и он нарочно завел речь о другом:

- Вот у нас в семье часто слышалось: "Это было до войны, это случилось после войны..." Образовался какой-то прочный водораздел - от и до. А мы, господа, принадлежим к поколению, которое сроками жизни никак не вмещалось в эти фатальные рамки. Повисшие над пропастью мира между войнами, мы и не ждали войны, ибо слишком много рассуждали о вечном мире... Нам казалось, что мы, наследники побед отцов и дедов, самою природою созданы только для побед!

Володя Витгефт с ним согласился:

- Да. Не потому ли мы были безразличны к политике, к развитию вооружения? Жизнь жестоко отомстила всем нам за наше постыдное равнодушие к подвигам прошлых поколений.

- Пожалуй, - кивнул Саша Трусов. - Мы привыкли относиться к ранам отцов с каким-то небрежным юмором. Нам казалось, что, вспоминая былые страхи, они преувеличивают свои заслуги... Значит, вы не видели моего отца мертвым?

- Перестань, Сашка! - нервно вздрогнул юный Витгефт. - Я, например, знаю, что от моего папы осталась только нога и ее выкинули в море, салютуя ноге из пушек... Мне от этого никак не легче. Лучше не знать всех подробностей...

Панафидин спросил, где сейчас эскадра Рожественского.

- Кажется, на Мадагаскаре, - отвечали ему. - Что ее приход теперь может изменить в нашей судьбе? Ничего.

- У меня там дядя, кавторанг Керн, ведет миноносец "Громкий"...

Панафидин мечтал вернуться в Мацуями - к своим, но японцы из каких-то соображений катали его по всей стране, нигде не давая осесть прочно, завязать дружеские связи. Он посылал письма - и на родину и в Мацуями, но ответа не было. В 1905 году режим в лагерях для военнопленных ухудшился, а русские газеты, плохо осведомленные, продолжали курить фимиам "человеколюбию" противника. Между тем японское правительство давно призывало свой народ "потуже затянуть пояса" и, естественно, до предела затянуло пояса на отощавших телах военнопленных, которые не знали, кому здесь жаловаться. Пленных стали держать впроголодь. Офицеров, имевших свои деньги, отдали на "кормление" паразитам-лавочникам, которые никогда не давали сдачи с любой купюры, нахально утверждая, что им нужна "благодарность". Мнение о честности японцев сильно поколебалось, когда русские столкнулись с этими шакалами, рвущими от бедняковОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com