Крейсера - Страница 145

к с гаванью на острове Сикоку, что расположен в южной части Японии (префектура Эхиме). Японский писатель Синтаро Накамура в своей книге "Японцы и русские" писал, что жизнь военнопленных в лагерях Мацуями "была очень вольной: они играли в карты, шахматы, пели, плясали... Некоторые из них держали даже певчих птиц... В школах их принимали радушно, угощали чаем с десертом... Пленные часто отправлялись на серные источники Дого близ Мацуями... После купаний они приятно проводили время за пивом..."

У меня нет оснований не доверять автору, другу нашей страны, но по мемуарам военнопленных я знаю, что их моральное состояние было отвратительным. Никакие льготы и поблажки, узаконенные решением Гаагских конференций, не могли избавить русских людей от чувства своего позорного положения. Плен есть плен, и тут не до японской экзотики. "Жизнь в плену, писал доктор Н. П. Солуха, - нравственно очень тяжела, и, несмотря на то что я ни в чем не могу упрекнуть японцев в их обращении с пленными, я постоянно мечтал о том счастливом дне, когда я буду свободен..." Однако через Красный Крест доктор отправил жене во Владивосток открытку, чтобы не ждала его скоро, ибо он по своей воле задержится в Мацуями.

- В чем дело, док? - удивился Иванов 13-й. - Вы же некомбатант, как мы, грешные. Вам дорога на родину открыта.

- Дорогой Константин Петрович, - отвечал Солуха, - я все-таки врач и не могу покинуть своих раненых. Мало того, мой здешний коллега, японский профессор Кикуци, был ассистентом профессора Брунса в клинике германского Тюбингена, а потому я, ассистируя ему, могу многому поучиться... Нам, врачам, никогда не следует отмахиваться от чужого опыта!

С ним было все ясно: Солуха - человек долга, и потому пусть жена подождет. По законам войны все некомбатанты (врачи, священники, вольнонаемные, а также калеки) имели право на депортацию. Впрочем, японцы, чтобы избавить себя от лишних едоков, охотно отпускали на родину и тех офицеров, которые давали им "честное слово", что они по возвращении домой не станут более участвовать в этой войне...

Очаровательная Цутибаси Сотико предупредила Алексея Конечникова, что его документы уже выправлены в конторе французского консула и скоро он, как некомбатант, может ехать на родину. Якут заартачился, говоря, что у него, как и у доктора, тоже есть свой долг перед паствой. Но тут Иванов 13-й многозначительно подмигнул ему, чтобы он не упорствовал. Конечников затих, сидя на своей циновке, разложенной на полу. Когда же Сотико ушла, он спросил лейтенанта:

- Чего вы мигали мне, Константин Петрович?

Тут иеромонаха обступили офицеры с "Рюрика".

- А ума-то у вас нету, - говорили они ему. - Вам обязательно надо ехать. И чем скорее в Петербурге узнают подробности нашего боя, тем лучше для всего флота российского...

Тайком от японцев офицеры устроили меж собой совещание. Было решено известить столичное Адмиралтейство и Артиллерийский ученый комитет о своих наблюдениях, вынесенных из самого пекла битвы; о том, что половинаОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com