Крейсера - Страница 142

у Иессен, - что сейчас я буду подвержен всяческим инсинуациям по поводу моего отведения крейсеров. Газеты станут порочить меня за то, что мы оставили "Рюрик", а сами ушли во Владивосток... Заранее предупреждаю: я буду требовать военного суда над собой!

Моральной стороны дела Скрыдлов не касался:

- Но по законам войны на море, к сожалению, всегда очень жестоким, вы поступили правильно... Кто осмелится обвинить вас в чем-либо? Когда погибал миноносец "Стерегущий", кавторанг Боссе тоже отвел свой "Решительный", дабы избавить флот от лишних жертв. Покойный адмирал Макаров не осудил его.

- Благодарю, что вспомнили, - отвечал Иессен...

Из рапорта контр-адмирала К. П. Иессена: "В заключение считаю своим долгом засвидетельствовать о доблестной службе и преданности воинскому долгу офицеров и нижних чинов моего отряда крейсеров. Это были железные существа, не ведавшие ни страха, ни усталости. Вступив в бой прямо ото сна, прямо с коек, без всякой перед тем пищи, они в конце пятичасового сражения дрались с тою же энергией и с такой же великолепной стойкостью, как и в самом начале боя..."

* * *

Впечатления от пленных с "Рюрика" японцы изложили в интервью для английских газет: "Вообще, - говорили они Сеппингу Райту, - хотя русские были очень спокойны и деликатны, но держали они себя с большим достоинством, даже с оттенком некоторой надменности по отношению к нам, победителям..."

Панафидин появился на палубе "Адзумо" как раз в тот момент, когда японские унтер-офицеры пытались пересчитать пленных. Матросы, еще мокрые, израненные, не понимали, чего хотят от них эти "япоши", и Панафидин помог победителям:

- Ребята, постройтесь вдоль борта, как на "Рюрике"...

Японский врач наложил перевязки на его обгорелые руки, мичману выдали короткое кимоно (хаори). Всех офицеров отводили в особую каюту, где стоял накрытый для угощения стол, поражавший изобилием вин, заморских фруктов и коробками папирос. Минуя длинный коридор, Сергей Николаевич заметил много пустых бутылок, и в этот момент поверил, что писали в газетах: перед боем японцы, обычно люди трезвые, пьют непростительно много... В каюте Панафидин застал прапорщика Арошидзе и мичмана Шиллинга, который по-прежнему оставался в своих роскошных кальсонах. "Никита Пустосвят" спросил его:

- Чего тебя подхватили позже? Мы уже обсохли.

- Отнесло течением. Думал, вообще не заметят.

- А-а, ну садись с нами. Выпьем...

Панафидин выпил виски без всякой охоты. Сообща офицеры стали перебирать в памяти уцелевших - кто кого последний раз видел и где. Арошидзе вдруг показал глазами направо. Панафидин разглядел в борту круглую, почти аккуратную дырку калибром в 203-мм, через которую вошел русский снаряд. Арошидзе перевел глаза влево. Там, в переборке, была такая же дырища - результат попадания русского снаряда.

- Били точно, да что толку? - хмыкнул Шиллинг.

- Очевидно, - догадался Панафидин, - снаряд выскочил из другого борта, проделав еще дыру, и разорвался над морем.

- Значит...Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com